Его супруга жила в Солнечном дворце и оттуда помогала страждущим. В каждой газете присутствовала колонка, в которой повторялась одна и та же информация «Императрица не беремена». Согласно этой колонке, население проливало слезы, моля силы природы и Светлое пламя подарить императорской семье дитя. Асмодеус сбивчиво заговорил, я задержала дыхание, чтобы не чувствовать его запаха.
— Мелания, прошу тебя, посмотри на меня. Почему ты закрылась? Ты боишься чего-то? Даже если сила тебя не примет, я сделаю так, чтобы с тобой было все хорошо. А захочешь вернуться в мир людей, я отведу тебя обратно. Только не прогоняй меня.
Я вдруг почувствовала, что больше не хочу скрываться от него. И широко улыбнулась.
— Потому что надо было сидеть и не отсвечивать, — сказала я, позволяя увидеть ему свои глаза. Мужчина вздрогнул, а потом раскатисто рассмеялся. Он все понял. Асмодеус встал на одно колено:
— Прости, что сомневался в тебе, Хранительница.
Меня смутила его высокопарность. Возможно в ней было дело, когда я решила наплевать на осторожность.
— А теперь давай завалимся на эту вечеринку. Мне хочется увидеть лицо тетушки и Астрид, когда ничего не произойдет. — Сказала злобная часть меня. Асмодеусу она была понятна и приятна, он улыбнулся так, что в глазах заплясали веселые искорки и сказал.
— Позволишь сопроводить?
Как будто ему требовался мой ответ… Я облачилась в полночно черное платье и высокие сапоги, убрала волосы в высокий хвост и накрасила глаза, а особенно ресницы, чтобы замаскировать макияжем их тьму. Конечно, эта маскировка никого не обманет, когда станет понятно, что к Астрид никакая сила не придет. Асмодеус, тоже весь в черном, подал мне руку и притянул к себе ближе. Его ноздри затрепетали.
— Какой же я дурак, — сказал он, склоняясь к моей шее и жадно втягивая воздух. Стало несколько неуютно, но я напомнила себе, что мужчина принадлежит к племени диких псов. Для него обоняние и зрение — это одно и тоже.
— Алина жгла специальный сбор, отбивающий запах. Я не хотела, чтобы кто-то узнал.
— Не доверяла мне?
— Чувства, которые я испытываю в последнее время вообще трудно поддаются определению. Ты только не обижайся!
Асмодеус и не думал обижаться, напротив мужчина выглядел довольным.
— Это одна из черт Темной Хранительницы. Независимость. Про другие ты услышишь на празднике Астрид. Мила настояла на церемонии посвящения.
— Церемония посвящения?
Мы вышли из таверны и отправились к лесу, туда, куда стекался народ. На нас бросали короткие сочувственные или откровенно язвительные взгляды. Идущие были одеты преимущественно в черное, несли подарки.
— Ох, у меня нет для Астрид подарка, — тихо шепнула я, уже намереваясь вернуться и отыскать для нее что-нибудь в таверне.
— Она метит на твое место и распускает слухи о том, что ты человеческий уродец. Какие подарки? — скептически подняв бровь, спросил Асми. Я потупила взгляд. Мужчина резко остановился, взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Ты — дочь Марьяны. Ты — Хранительница Темного пламени. То, что ты вообще почтила своим присутствием ее праздник — достаточный подарок. Не смей опускать головы.
— Тебе бы тренинги личностного роста вести. — сказала ему, отходя на безопасное расстояние. Потому что гормоны снова дали о себе знать. Огненная шевелюра словно пламя замаячила на горизонте.
— Мелания! — раздался восторженный крик и кот заключил меня в объятья. Как он успел так быстро оказаться рядом, я не заметила. Гато коротко вздохнул, а затем лизнул меня, словно я была леденцом. Ох не зря я старалась держать его подальше от себя.
— Сила, как много… — начал было говорить он, но был жестоко прерван Асмодеусом.
— Никому не сообщай. И убери от нее свои руки.
— Мелания мне не запрещает.
Запретишь тут, еще слова не дали вставить, тут же начали облизывать. Поведение Гато меня вообще не смущало. Казалось, вполне естественным тоже лизнуть его в ответ в нос. Пришлось воспользоваться всей своей выдержкой, чтобы этого не сделать.