— Пока, Мелания, слуг тебе не полагается, — строго произнесла она — Это строгое правило, которое не позволяет Хранительнице вырасти слишком изнеженной. Твоя мама отказалась от слуг и пока исполняла свои обязанности. Видишь сад за домом? Его мы посадили с ней вместе.
— Но почему на дне рождении Астрид была прислуга? — Повторила я вопрос. Возможно, был способ найти еще пару рук, чтобы успеть подготовиться к приходу кентавров. А еще и у меня останется время как следует помыться и принять ванну. Хотелось понежиться в теплой воде, наполненной розами. А быть может, позвать Асмодеуса или Гато потереть мне спинку… Мысленно отвесила себе подзатыльник и принялась за пол.
— Потому что ее предоставил отец Астрид. Ему, как мужчине, разрешается сделать дочери такой подарок.
Стало очевидно, что какие-то обязанности у мужчин-темных все же присутствовали. Я хотела побольше о них расспросить, но в дверь постучались. Быстроногий сатир, исполняющий обязанности почтальона, принес целую сумку, наполненную свитками.
— Хранительнице Темного пламени, — с низким поклоном сообщил он, как будто вчера весь вечер не пялился на Астрид как на божество.
— Выложите рядом с камином, — попросила, выбрав место потому, что не хотела, чтоб сатир еще больше грязи нанес, но по ошарашенному лицу поняла, как звучал этот приказ, — я их потом почитаю. — добавила извиняясь.
— О, извиненьица и клятвы в верности, — весело подметил Гато, увидев склонившегося сатира, — правильно, правильно, для растопки самое оно.
Человеко-козел тут же ускакал, видимо разносить слухи. У темных сатиры были чем-то вроде СМИ, они моментально разносили любые новости по ближайшим селеньям. А там новости подхватывались и неслись еще дальше словно птицы. Я отжала тряпку и принялась за пол. Не задавая вопросов, не споря, пытаясь как можно скорее выполнить все задания Алины. И выполняла бы до самого прихода гостей, если бы не Асмодеус:
— Мелания, отдохни. Я все сделаю за тебя.
— Асми! Опять делаешь работу за Меланию, как когда-то за Марьяну, — услышала я сердитый возглас Алины. — У каждого свои обязанности, и Хранительница должна быть стойкой.
— Мытье полов ее этому не научит. — безапелляционно произнес мужчина, мягко отстраняя меня от ведра, — Лучше сделай ей поесть и помоги подобрать платье. Возможно, она сегодня встретит своего кентавра.
— И то верно, а то никогда с этой девственностью не разберемся. Кентавры, они ух, какие, у женщин колени от одного вида подгибаются! — сказала Алина, забывшая про то, что только что убеждала меня к исполнению трудовой повинности. Мою невинность женщина рассматривала как нечто постыдное. Причем она не ставила это мне в вину, но Асмодеусу и Гато, словно те могли исправить положение. Нет, спать я буду только со своим мужем. И никакие правила Темных этого не изменят.
— Алина, ты говорила, что Асми помогал моей маме. Но сколько ему было? Восемь? — спросила я, едва мы оказались в моей комнате. Казалось, Асмодеус старше меня лет на 6–7, не больше.
— Асмодеус медленно стареет. Раньше это было вообще не заметно, я даже думала, что он бессмертен. Но совсем недавно я заметила, что у него возле глаз стали появляться морщинки. Ты не представляешь, какое это облегчение.
— Отчего же? — я откинулась назад на кровати, уставившись в окно, из которого пробивался скудный свет. День сегодня был пасмурным. Я надеялась, что это задержит кентавров в дороге, и мы успеем нарядить зал цветами к их прибытию. Ведь они стали первыми, присягнувшими мне на верность. Катара, глава полуночных кошек еще не сообщала об официальном визите, дожидаясь прихода ко мне Силы, чтобы знать наверняка.
— Милая, есть только один светлый, который бессмертен. И он — настоящее чудовище. Светлые называют его Великий Просветитель, настоящее его имя никто не знает. Именно ему принадлежит доктрина о том, что только светлые имеют право на существование. Именно он написал тексты, согласно которым наш народ обращается в рабов. Говорят, он так жаждал бессмертия, что научился вытягивать жизненную силу у женщин, одна ночь с ним и… все. Но любовницы Асмодеуса здравствуют и процветают, так что это не его случай.
Услышать о том, что у Асмодеуса есть любовницы было больно. Так больно, что я поспешила сменить тему: