За этим занятием я просидела до самого вечера. Глаза уже начали слипаться, когда мне попалась интересная информация. Решив перевести последний абзац на сегодня узнала ошеломляющую новость.
Оказывается Голфриды не спроста могут закрывать прорывы и являются хранителями врат. Мы пришли именно оттуда, из прорыва. Я сидела как громом пораженная. Это что же получается? Как же так? В голове никак не укладывается.
Сидеть на одном месте я не могла и встав с кресла начала ходить из угла в угол. В дверь постучали и я, споткнувшись чуть не полетела на пол.
— Сара, вам пришло письмо. Написано, что срочное.
— Сейчас спущусь.
Что там еще?
Сложив записи и поставив их на полки я вышла и запечатав вход пошла вниз. Дворецкий стоял у входной двери, а рядом с ним пожилая женщина с сумкой через плечо.
— Сара Голфрид?
— Да.
— Распишитесь.
Расписавшись, я забрала письмо и села в гостиной. В комнату подниматься не хотелось.
— Чай?
— Нет.
Дворецкий ушел, а я начала открывать конверт. На нем стоял знак детского приюта. Вот только вместо птицы стоял штамп змее. Странно…
Сообщение меня добило. В письме было написано, что вчера в пять часов вечера приют сгорел и пожар забрал жизни всех, кто в нем находился. Выживших всего пять. Все дети от пяти до восьми лет. Сейчас они находятся в больнице. Их жизни ничего не угрожает, и они будут переведены во второй и единственный теперь детский приют.
Не знаю когда появились слезы. Я почувствовала их только когда начали болеть глаза.
Как приют мог сгореть? Там всегда соблюдались правила безопасности. Валентина Картеева была к этому особо внимательна. Дети… Там же были и младенца. Совсем еще крохи.
Я проплакала до поздней ночи. Голова раскалывалась, а слезы никак не переставали литься.
Вдруг перед глазами появилась кружка с ароматным чаем.
— Выпейте, — сказал Игнатий, протягивая кружку. — Полегче станет.
Какой же у меня все-таки замечательный повар.
— Легче уже не станет, — шмыгнула я носом.
— Все обязательно будет хорошо. Вы все переживете и со всем справитесь.
Мне бы его уверенность.
Отправив всех спать, тоже поднялась на верх. Надо бы ложиться спать, а то завтрашние уроки никто не отменял.
Утром я встала разбитая. Идти никуда не хотелось и сильно раскалывалась голова. Стоит мне начать плакать как здоровье сразу ухудшается.
Душ абсолютно не помог поэтому я сразу отправилась на кухню просить у повара кофе. Боюсь без него прийти в себя не смогу.
— Сара, с вами все хорошо? — обеспокоенно спросил Игнатий, увидев меня в дверях.
— Нет. Мне бы кофе.
— Садитесь. Сейчас все сделаю.
Кофе мало помог как я, впрочем, и думала. Что же примем одно средство и отправимся в школу. Урок сегодня только один и он стоит первым. Задерживаться сегодня не буду и после урока сразу домой.
Занятие прошло тихо. Похоже все учащиеся видели, что вчера произошло и сочувствовали, понимая мое состояние. Неожиданно, но приятно. Сочувствие лучше, чем ненависть или страх.
Как только прозвенел звонок я отпустила всех на перемену, а сама пошла собираться домой. Рабочий день, конечно, не закончился, но мне в школе все равно делать сегодня больше не чего.
— Сара, — окликнули меня, как только я вышла из школы.
Возле своей машины меня ждал Родрик. Что он тут делает? Мы же на вечер договорились.
— Родрик, что ты тут делаешь? Мы же на вечер договорились.
— Увы, но появились срочные дела. Поэтому я решил приехать раньше.
Мы довольно быстро доехали до моего дома и вошли внутрь. Там прошли в гостиную и сели на диван.
— Вы уже вернулись? — спросил вошедший Игнатий.
— Как видишь. Принеси пожалуйста нам чай.
— Конечно.
— Пока Игнатий готовит чай я бы хотела ознакомиться с документами.
— Конечно, — согласился Родрик передавая мне бумаги.
На изучение всех документов у меня ушел час. Я изучала все внимательно и только после этого поставила где нужно подписи.
— Все.
— Я рад, что ты все же решила остаться в нашем городе.
— Боюсь, что ты один. Несмотря ни на что меня все еще побаиваются хотя многие пытаются это скрыть.
— Все образуется, — уверенно сказал Родрик. — Я, пожалуй, пойду. Если понадобится помощь всегда обращайся.
— Конечно.
Проводив Родрика я устало вздохнула и решила поспать до обеда. Голова болеть перестала, а вот усталость и тяжесть во всем теле никуда не делись.
Глава 7