Кеннету, Ребекке, Эндрю и Кэролайн — тем, кому принадлежит мое сердце
Я сижу за письменным столом у себя в спальне. Мне не требуется перечитывать слова пророчества — я помню их наизусть. Они отпечатались у меня в памяти так же ясно и четко, как пылающая отметина на коже запястья.
Но все равно — держа в руках переплетенный в потертую, растрескавшуюся кожу томик, который мой отец перед смертью спрятал в библиотеке, я испытываю прилив надежды и бодрости духа. Я открываю старинную обложку, и взор мой останавливается на обрывке бумаги, заложенном на передней странице.
За восемь месяцев, что мы с Соней провели в Лондоне, у меня вошло в привычку на ночь, перед сном, перечитывать пророчество. В эти тихие часы Милторп-Манор спокоен и безмятежен. Дом и слуги умолкли, а Соня крепко спит в своей спальне чуть дальше по коридору. Тогда-то я снова и снова берусь за попытки расшифровать переведенные аккуратным почерком Джеймса слова, найти хоть какую-то новую зацепку, способную вывести нас на недостающие страницы. И на путь к моей свободе.
В этот летний вечер огонь негромко потрескивает в камине, а я склоняюсь над страницей, в очередной раз перечитывая слова, которые неразрывно связывают меня с моей сестрой-близнецом — моим двойником — и вставшим между нами пророчеством.
Сквозь огонь и гармонию влачил дни род человеческий