— Ну и побудочка, — я сползла с его рук, одергивая и так задравшуюся водолазку.
— Извини. Я не хотел тебя разбудить.
— Да ладно, все равно вставать пора.
Я хотела было привести себя в порядок, мужчина понимающе вышел за дверь. Продирая спутанные и все еще залитые лаком волосы, с тоской вспомнила свою огромную ванну дома. Предполагаю, что здесь ни о ваннах, ни о гигиене не слышали. Может, хоть в городе удастся помыться. Благо до него осталось немного, по заверениям Махая.
Ветер сидел за столом и уже сыто улыбался. Я же вчистую смела нехитрый свой завтрак за считанные минуты.
— Как самочувствие?
— Нормально. В путь?
— Если выдержишь, — я внимательно осмотрела его с головы до ног.
— Выдержу, — спокойный, уверенный тон.
— Я не сомневаюсь, что ты можешь, просто не хотелось бы, чтобы ты свалился в самый неподходящий момент.
— Не беспокойся, я в порядке.
Ну вот, опять бурчит. Обиделся что ли?
Увидев свою лошадь, оседланную, с притороченными к седлу сумками, с ужасом осознала, что моя несчастная попа опять подвергнется пыткам седлом. Хозяйка заботливо сунула Ветру мешок с заготовленной провизией, трактирщик, с которым я щедро расплатилась из Игоревых денег, тоже вышел проводить.
— Удачи вам, госпожа. Надумаете — всегда желанным гостем будете.
— Спасибо. За все. Мира вашему дому и процветания, — искренне откликнулась я.
— И вещи свои не теряйте больше, — хитро подмигнул напоследок хозяин.
Да уж, история с "вещами" уже анекдот. Лишь бы Ветер не узнал, а то — какой удар по его мужскому самолюбию!
Дорога слилась для меня в сплошные попытки найти относительно удобное положение в седле. В любом случае выходило, что мозолей мне не избежать. Ветер молча подстраивался под мой темп, и ползти черепашьим шагом мне было стыдно. Только к полудню, когда солнце в своем зените стало нещадно допекать мою и без того измученную тушку, спрятались в редкой тени придорожных кустов поесть, да дать отдых коням. Мужчина безропотно принес воды из ручья неподалеку, благо места ему знакомые. Порывшись в сумке, собранной заботливой хозяйкой, я нашла себе кусочек сыра, отдав остальное Ветру.
— Ты плохо выглядишь, — констатировал он, — устала?
— Немного. До города сегодня доберемся, как думаешь?
— Возможно.
Помялся, пытаясь что-то сказать, и вдруг спокойно посмотрел мне в глаза.
— Спасибо.
— За что? — я поперхнулась сыром.
— За то, что вытащила меня.
— Да брось, куда бы я делась?
— Ты могла просто оставить меня там.
— Ветер, я воспитана иначе. И хватит об этом.
Чуть отдохнув, снова заставила себя взобраться на лошадь. Мелькнула подленькая мысль, что если б меня на пикнике убили, не пришлось бы терпеть такие мучения. Мужчина по-прежнему молчаливо ехал рядом, изображая мебель, а внутренний голос ехидно подтрунивал над моими попытками изобразить умелого наездника.
Наконец, отчаявшись сохранить в относительной целости свою пятую точку, решила отвлекаться от ноющей боли, мучая вопросами спутника.
— Ветер, а откуда у тебя шрам?
— Подрался.
— Расскажешь?
— Нет.
Фу, какой вредный.
— Чего это тебя на разговоры потянуло? — подозрительно поинтересовался чуть погодя.
— Просто так.
— А если я спрошу — ответишь?
— Смотря о чем спросишь.
— Твой брат. Расскажи о нем.
— Я редко вижусь с ним, только когда он домой приезжает. Горин сказал, что известил его обо мне, и мне нужно ехать в Вассет. Знаешь, мне совсем не нравится, что я в упор не могу понять, какую роль во всем этом играю.
— Хочешь сказать, ты имеешь какое-то отношение к разборкам с Ястребом? — удивленно и настороженно.
— Не знаю. Просто странная цепочка событий вырисовывается: сначала меня пытаются убить стрелой, потом Игорь и этот город, кошачье тело, Дженнар. И все происходит очень быстро, будто кто-то не дает задуматься, осмотреться.
— Тебя хотели убить? За что?
— Из-за брата. Игорь сказал, что это были его неприятности, пустившие стрелу. До сих пор помню, как это красное оперение на ветру дрожало, — меня передернуло.
— Красное?! — Ветер резко осадил лошадь.
— Ну да. Для меня это вообще дико — там, где я живу, таким оружием лет двести не пользуются.
Я прикусила язык. Не стоит Ветру знать, что я вообще из другого мира, и оружие у нас куда убойнее лука и стрел. Но нет, не заметил вроде, принял за иронию.