– И что же вы намерены делать дальше?
Он увидел, как Джонс надул щеки, и заранее знал ответ.
– Точно не знаю. Сегодня утром я просто хотел оказаться как можно дальше от госпиталя. Я устал расхаживать перед исполненными надежд семьями, а потом смотреть, как они все вместе разочарованно качают головами.
– Это, должно быть, унизительно, – пробормотала Иди.
– Совершенно верно. И ужасно печально. Я больше не мог смотреть на отчаяние очередной семьи, потому что я оказался не тем, кто им нужен, и каждое покачивание головы терзало мне сердце. Кроме того, я хочу сам принимать решения – уверен, именно так и было в моей гражданской жизни до войны. И я не вижу оснований, почему это должно измениться сейчас. Я не болен. Я просто потерял память.
– Неужели власти не могут воссоединять семьи менее болезненным путем? – спросил Эйб, по привычке промокая бороду большим белым платком.
– Возможно, и могут, но, учитывая обстоятельства, подозреваю, что они делают все возможное. Столько солдат все еще числится пропавшими без вести и столько пытается вернуться домой. Я не хочу никого критиковать или показаться неблагодарным. Как только я узнал, что испанка добралась до больницы, я решил уйти.
Заметив испуг на лице Эйба, Том поднял руки, показывая, что им нечего его бояться.
– Я находился в полностью изолированном крыле, но не хотел ждать, пока болезнь найдет меня, сэр. Уверяю вас, я совершенно здоров.
Эйб заморгал.
– Меня беспокоит, что вы уговорили мою дочь нарушить закон.
– Ни один закон не был нарушен, мистер Валентайн. Меня отпустили из армии. Я свободный человек со свободной волей. Просто до нынешнего дня я не пользовался своим правом выбора. Ни я, ни мои действия не подвергают Иди опасности.
– Очень рад это слышать, мистер Джонс, потому что Иди скоро выходит замуж. – Он счел, что это самый подходящий момент, чтобы выложить карты на стол.
Иди смерила его взглядом.
– Ну, – сказала она, вставая, – папа, у тебя встреча меньше через двадцать минут. Придет мистер Флетчер, а тебе еще нужно проверить его костюм.
Эйб успокоил дочь усталым кивком в знак согласия и поднялся со стула. Том тоже встал.
– Ну… рад был с вами познакомиться. Простите меня, но вы слышали, что сказала моя дочь. Иди проводит вас… – Он услышал, что по крыше снова застучал дождь, и почувствовал угрызения совести, указывая гостю на дверь.
– Спасибо, сэр. Я действительно очень благодарен вам и особенно, конечно же, Иди за то, что она помогла мне этим утром. – Он протянул руку, и Эйб пожал ее. – Я слышал про Дэниела. И глубоко сочувствую вашей потере. Я участвовал в сражении при Ипре – мне кажется, он до сих пор мне снится.
Эйб моргнул.
– Вы сражались при Ипре? – Случайная мысль, что гость, возможно, участвовал в боях вместе с его сыном, оказалась не такой уж невероятной.
– Мне так сказали, – подтвердил Том с печальной улыбкой. – Я все забыл, в качестве напоминания осталась лишь хромота, потому что взрыв, который меня ранил, забрал и мою память. Судя по всему, меня привезли из Фландрии.
Он пожал плечами.
– Мой сын погиб во второй битве.
– Возможно, мне повезло, сэр, потому что я не помню этого, но я видел много людей в больнице, которые были похожи на призраков. Они выжили в бою, но казалось, что домой вернулись только их тела. Их души не вернулись с войны.
Эйб нахмурился, он был в ужасе от услышанного. Он знал: Том тактично пытался сказать, что, возможно, Дэниелу даже посчастливилось умереть там, вместо того чтобы вернуться в качестве одного из подобных призраков. Пожимая руку гостю, он подумал, что не был ближе к Дэниелу за последние четыре года, чем прямо сейчас, через этого незнакомца. Им не вернули тело сына, у него не было даже могилы, которую можно было бы навестить, остались только воспоминания и скорбь. Он снова почувствовал, как на него накатывает мрачная волна отчаяния.
– И куда, вы говорите, вы намерены отправиться теперь? – спросил он, прочищая горло и понимая, что повторяется.
Том пожал плечами.
– Как сердце прикажет, – сказал он на удивление жизнерадостно. – Думаю, сниму комнату на ночь и составлю какой-нибудь план. Кстати, этот костюм, сэр, я…
– Он ваш, я же уже сказал.
Том кивнул.
– Тогда я буду носить его с гордостью.
Валентайн посмотрел на дочь и увидел выражение боли на ее лице, хотя она и прятала от него глаза. Он знал, чего она хочет от него.
– Я хочу сказать… сынок… Я не хочу выгонять вас в такой…
Он увидел искреннюю обеспокоенность на лице своего гостя.
– Пожалуйста, мистер Валентайн. Вы не выгоняете. Я не чувствовал такого прилива оптимизма с тех пор, как вернулся с континента. Каждая минута вдалеке от больницы и ее уныния и правда поднимает мне настроение. Ваша семья была так добра ко мне. Возможно, в один прекрасный день мне удастся отблагодарить вас. В любом случае я обязан вернуть долг вашей дочери.