Особенно сегодня.
— О, Боже. Пожалуйста, не дай мне опоздать. — Я порылась в чемодане и нашла пару темных джинсов.
Дедушка специально просил меня не появляться на станции в нарядной одежде.
Джинсы были слегка помяты, но времени на поиски того, какая коробка украла мой утюг, не было. Кроме того, утюг означал нарядность. Простая белая футболка, которую я нашла следом, тоже была помята, поэтому я нащупала свой любимый черный пиджак, чтобы скрыть худшие преступления. Затем я влезла в свои любимые черные ботинки на толстом каблуке и побежала к двери, прихватив сумочку, которую я бросила на пол в гостиной.
Светило солнце. Воздух был чистым. Небо было голубым. И у меня не было времени оценить ни минуты моего первого утра в Куинси, штат Монтана, пока я бежала к Durango, припаркованному на моей подъезной дорожке.
Я скользнула за руль, завела двигатель и снова выругалась, глядя на часы на приборной панели. 8:02.
— Я опаздываю.
К счастью, Куинси — не Бозмен, и дорога от одного конца города до полицейского участка на другом заняла ровно шесть минут. Я въехала на стоянку, припарковалась рядом со знакомым синим Bronko и позволила себе сделать один глубокий вдох.
Я справлюсь с этой работой.
Затем я вышла из машины и пошла к входной двери участка, с каждым шагом надеясь, что выгляжу нормально.
Один презрительный взгляд офицера, сидевшего за стеклянной перегородкой в приемной, и я поняла, что ошиблась. Черт.
Его седые волосы были подстрижены коротко, высоко и в военном стиле. Он оглядел меня с ног до головы, морщины на его лице углубились, и он нахмурился. Этот взгляд, скорее всего, не имел ничего общего с моим нарядом.
Но вот с моей фамилией — вполне.
— Доброе утро. — Я нацепила яркую улыбку, пересекая небольшой вестибюль к его рабочему месту. — Я Уинслоу Ковингтон.
— Новый шеф. Я знаю, — пробормотал он.
Моя улыбка не дрогнула.
В конце концов, я их завоюю. Именно это я сказала дедушке вчера вечером, когда он пригласил меня на ужин после того, как я вернула «U-Haul». Я завоюю их доверие, одного за другим.
Большинство людей наверняка думают, что единственная причина, по которой я получила работу начальника полиции Куинси, — это то, что мой дедушка был мэром. Да, он будет моим начальником. Но для городских служащих не существовало положения о непотизме[6]. Вероятно, потому что в городе такого размера все были в той или иной степени родственниками. Если добавить слишком много ограничений, никто не сможет получить работу.
Кроме того, дедушка не взял меня на работу. Он мог бы, но вместо этого он создал комитет по поиску, чтобы в принятии решения было больше одного голоса. Уолтер Ковингтон был самым справедливым и честным человеком, которого я когда-либо знала.
И неважно, внучка я или нет, важна была только моя производительность. Он прислушивался к мнению общества, и, хотя мой дедушка очень любил меня, он без колебаний уволил бы меня, если бы я всё испортила.
Он сказал мне об этом в тот день, когда нанял меня. Вчера вечером он снова напомнил мне об этом.
— Мэр ждет вас в кабинете, — сказал офицер, нажимая кнопку, чтобы проводить меня к двери рядом с его кабинетом.
— Приятно было познакомиться с вами, — я взглянула на серебряную табличку на его черной форме, — офицер Смит.
В ответ он полностью проигнорировал меня, переключив свое внимание на экран компьютера. Мне придется завоевывать его в другой день. А может быть, он согласится на досрочную отставку.
Я вошла в дверь, ведущую в сердце станции. Я была здесь дважды, оба раза во время собеседования. Но сейчас все было по-другому, когда я проходила через буфет, уже не будучи гостем. Это был моё место. Офицеры, поднимающие глаза от своих столов, находились под моим руководством.
Мой желудок сжался.
Не спать всю ночь, занимаясь сексом с незнакомцем, вероятно, было не самым разумным способом подготовки к моему первому дню.
— Уинни. — Дедушка вышел из помещения, которое должно было стать моим кабинетом, протягивая руку. Сегодня он казался выше, возможно, потому что был одет в хорошие джинсы и накрахмаленную рубашку, а не в рваную футболку, мешковатые джинсы и подтяжки, в которых я видела его вчера.
Для своих семидесяти одного года дедушка был в хорошей физической форме, и, хотя его волосы давно приобрели густой серебристый цвет, его рост сто девяносто сантиметров был внушающим. Он был в лучшей форме, чем большинство мужчин моего возраста, не говоря уже о его ровесниках.