Для лучшего осмотра дедок протянул кривоватую палку, загнутым концом которой зацепил моё плечо, и поддёрнул меня поближе. Минут десять он меня придирчиво рассматривал, что-то себе в уме прикидывал. Потом выстрелил в нашего старосту длинной вопросительной тирадой. Тот ответил отрицательно. Затем пошёл спор с участием доброго десятка человек – как гостей, так и моих односельчан. Из всеобщего крика и ора, как это ни странно, я, кажется, начал улавливать смысл происходящего.
Чужаки оказались моими псевдосоплеменниками-сонаями, пришедшими сверху, то есть с гор. Старикан был в сонайской делегации за главного. Имя его, часто мелькавшее в споре, я расслышал как Темануй.
Вроде бы дедок узнаёт во мне некоего Ралингу, сына Танагаривы, племянника Покапе. Дескать, он помнит меня ещё подростком, когда двенадцать лет назад навещал соплеменников в Аки-Со. «Пенсионер» перечислил кучу моих родственников во всех пяти селениях Старого (или Верхнего) Сонава и в двух уцелевших селениях береговых сонаев – всяких троюродных братьев матери и их потомство. Сам он, кстати, тоже оказался моим дальним родственником – во-первых, у него и у моей бабки по материнской линии был общий прапрадед, а во-вторых, мой покойный (как и все ближайшие родственники) дядя Покапе был женат на двоюродной племяннице старого Темануя.
Но въедливого дедка смущало полное отсутствие татуировок на моём теле. Здесь татуировки, причём имеющие смысл с точки зрения окружающих, были неотъемлемой принадлежностью любого мужчины, который покинул Мужской дом. Я же, то есть Ралинга, сделал это лет десять назад, если не больше.
Так что теперь бурная дискуссия велась вокруг двух тезисов: могло ли какое-нибудь вмешательство тех или иных сил, или Сил, стереть с тела Ралинги татуировки и не мог ли в лишённое магической защиты (а нёсшие определённую смысловую нагрузку о происхождении и наиболее выдающихся деяниях носителя узоры кроме сугубо практической функции своеобразного удостоверения личности также обеспечивали и магическую защиту от всякой нечисти) тело вселиться какой-нибудь зловредный дух или демон.
Прения сторон протекали весьма бурно и эмоционально. Наконец все выдохлись и сошлись на том, что, хотя объект спора за тринадцать лун не проявлял никаких видимых признаков одержимости враждебными людям сущностями, всё-таки для пущего спокойствия следует провести его испытание на предмет этой самой одержимости. Проводить процедуру вызвалось сразу пятеро – трое местных и двое пришлых.
Пожалуй, только слабым знакомством с местными реалиями можно объяснить моё относительное спокойствие во время многочасового колдовства пяти туземных специалистов. Единственно, что немного напрягало, – это необходимость торчать среди толпы, которая по мере распространения по деревне известия, что над Дурнем будет колдовать аж целая пятёрка шаманов, и приближения времени к вечеру разрасталась. Ну и сама процедура раздражала: то какой-нибудь едкой горящей дрянью из горшка окурят, то внезапно начнут греметь над ухом трещоткой, невесть из чего сделанной, то в лицо тычут каким-то идолом.
Так что я перенёс обряд детектирования зловредных духов и прочих демонов в своём организме вполне спокойно – как и положено человеку, которому нечего опасаться. В итоге консилиумом из пяти специалистов я был признан свободным от всякой нечисти и безопасным для окружающих. А вот знай я заранее, какие глюки могут привидеться местным специалистам по потустороннему миру под воздействием травок, которые они вдыхают во время камлания, и как часто туземцы склонны обвинять друг друга в колдовстве и одержимости нечистой силой, нервничал бы куда сильней. И не исключено, что моё нервозное поведение кому-нибудь показалось бы признаком, что во мне сидит какой-нибудь демон или дух. А так я достойно выдержал испытание.
Покончив с вопросом одержимости, народ переключился на то, каким образом Ралинга, то есть я, лишился всех татуировок. Вновь закипел ожесточённый спор, в котором каждый ссылался на рассказы стариков или предания совсем уж далёкого времени. В конце концов все сошлись на том, что коль духи моря оставили невредимой плоть Ралинги, лишив его памяти, почему бы им в качестве шутки не забрать татуировки. Как при этом без магической защиты я не стал добычей местных злобных морских демонов, вновь вызвало спор, но совсем уж вялый – потому, что от очагов, возле которых орудовали женщины, вкусно пахло печёной свининой, пряными травками и пареными овощами. Тут уж все согласились с Темануем, что раз духи моря, благожелательно ко мне настроенные, так неожиданно пошутили, то могли и взять под свою опеку. Но всё равно, лишняя защита от зловредных Сил не помешает, так что Ралинге следует как можно скорее заново нанести татуировки. Он, Темануй, завтра этим и займётся…