Вот однажды играл Женя с ребятами, сказал тоже что-то неправильно, и ребята начали его дразнить.
Тогда Женя обиделся и залез на крышу невысокой бани. Лежит он на крыше и тихонько плачет.
Вдруг на забор прилетела ворона и как каркнет:
— Kррраaa!..
Женя тоже каркнул — только получилось;
«Клллааа».
А ворона посмотрела на него, наклонила набок голову, прищелкнула клювом и давай выговаривать на разные лады:
— Каррр, краа, кррр, ррра, ррра.
У Жени получается:
«Клавла, кллл, клклкл».
Полчаса кричал Женя по-вороньи, язык во рту в разные места ставил и дул изо всех сил — все не выходило.
У него и язык устал, и губы распухли. И вдруг так хорошо получилось:
— Крррррррраааа!
Так хорошо, словно куча камней по камушкам в разные стороны раскатывается: «р-р-р-р-р».
Обрадовался Женя и полез с крыши.
Торопится, лезет и все время каркает, чтобы не забыть, как «р>> выговаривается.
Лез, лез и свалился с крыши. Да крыша то невысокая, упал он в куст смородины — не ушибся.
Встал Женя, побежал к ребятам, радуется, кричит:
— Я «рры» научился говорить!
— А ну, — говорят ребята, скажи нам что-нибудь.
Женя подумал и сказал:
— Павррруша.
Это Женя хотел сказать «Павлуша», да спутал.
Вот как обрадовался!
** ЧТО ЗА ЗВЕРЬ
Выпал первый снег. И все кругом стало белым.
Деревья белые, земля белая, и крыши, и крыльцо, и ступеньки на крыльце — все покрылось снегом.
Девочке Кате захотелось по снежку погулять.
Вот она вышла на крыльцо, хочет по ступенькам спуститься в сад и вдруг видит: на крыльце, в снегу, какие-то ямки. Какой-то зверек ходил по снегу. И на ступеньках следы, и на крыльце следы, и в саду следы.
«Вот интересно-то! — подумала девочка Катя. Что за зверек тут ходил? Это надо узнать».
Взяла Катя котлетку, положила ее на крыльцо и убежала. День прошел, ночь прошла. Настало утро… Проснулась Катя и скорей на крыльцо: смотреть, съел ли зверек ее котлетку. Смотрит — котлетка цела! Где ее положила, тут она и лежит. А следов еще больше стало. Значит, зверек снова приходил.
Тогда убрала Катя котлетку и положила вместо нее косточку из супа. Утром опять бежит Катя на крыльцо. Смотрит косточку зверек тоже не трогал. Так что же это за зверек такой? И косточек не ест.
Тогда положила Катя вместо косточки красную морковку. Утром глядит морковки нет. Зверек приходил и всю морковку съел!
Тогда Катин папа сделал западню. Опрокинул на крыльцо ящик кверху дном, подпер его лучинкой, а к лучинке привязал бечевкой морковь. Если морковку дернуть — лучинка отскочит, ящик упадет и накроет зверька.
На следующий день и папа пошел, и мама, и даже бабушка — все пошли смотреть, не попален ли зверь в западню.
А Катя впереди всех.
Есть в западне зверь! Прихлопнул кого-то ящик, упал с подставки!
Заглянула Катя в щелочку, видит — сидит там зверь. Белый-белый, пушистый-пушистый, глаза розовые, уши длинные, прижался в угол, морковку дожевывает.
Это кролик.
Унесли его домой, на кухню.
А потом сделали большую клетку.
И он стал в ней жить.
А Катя его кормила морковкой, сеном, овсом и сухарями.
Г. СНЕГИРЕВ
СКВОРЕЦ
Ходил я в лес гулять. В лесу тихо, только слышно иногда, как деревья от мороза трещат.
Елки стоят и не шелохнутся, на ветках подушки снега намело. Я ногой по елке ударил — целый сугроб мне свалился на голову.
Стал я снег стряхивать, смотрю — идет девочка. Снег ей по колено. Отдохнет немножко и опять идет, а сама вверх на деревья смотрит, ищет что-то.
— Девочка, что ты ищешь?
Девочка вздрогнула, посмотрела на меня:
— Ничего, так просто!
И дальше пошла. Сама маленькая, а валенки большие.
Вышел я на тропинку, с тропинки в лес не сворачиваю, а то и так полные валенки снега набралось.
Погулял я немножко, ноги замерзли.
Пошел домой.
На обратном пути смотрю — опять эта девочка идет впереди меня по тропинке тихо-тихо и плачет.
Я ее догнал.
— Отчего, — говорю, — ты плачешь? Может, я помогу.
Посмотрела она на меня, вытерла слезы и говорит;
— Мама комнату проветривала, а Борька, скворец, в форточку вылетел и улетел в лес. Теперь он ночью замерзнет!
— Чего ж ты раньше молчала?
— Боялась, говорит, — что ты Борьку поймаешь и возьмешь себе.
Стали мы вместе с девочкой Борьку искать. Спешить надо: темнеть уже стало, а ночью Борьку сова съест.