Так убил одного волка, и другого, и третьего, все время приговаривая:
— Миша, Миша, подержи!
После третьего стая разбежалась, а медведь остался в избе зимовать под охраной старика.
Весной же, когда медведи выходят из своих берлог, старик надел на этого медведя белый ожерелок и всем охотникам наказал, чтобы медведя этого — с белым ожерелком — ни кто не стрелял; этот медведь — его друг.
Е. ЧАРУШИН.
КТО КАК ЖИВЕТ
ЗАЯЦ
Быстро зайчишка бегает. Не каждая собака его догонит. В зарослях спит, прячется от хищника. Из лесу в поле скачет кормиться.
«Не пускай, садовник, зайца в сад: погрызет он кору у яблонь и черешен».
БЕЛКА
Не страшен белке холод. У нее серенькая шубка теплая. А лето пришло, белка шубку переменила — теперь и холода нет, и прятаться не от кого: не нужен охотникам тонкий рыжий мех.
Белка грибы сушит, шишки шелушит.
В. БИАНКИ
ХИТРЫЙ ЛИС И УМНАЯ УТОЧКА
Осень. Хитрый Лис думает: «Утки в отлет собрались. Дай-ка схожу на речку — утятинкой раздобудусь».
Подкрался из-за куста, видит: правда, целая стая уток у берега. Одна Уточка стоит под самым кустом, лапкой перья в крыле перебирает, Лис хвать ее за крыло.
Со всех силенок рванулась Уточка. Оставила перья у Лиса в зубах. «Ах ты! — Лис думает, — Вырвалась как…»
Стая всполошилась, поднялась на крыло и улетела.
А эта Уточка осталась: крыло у нее сломано, перья вырваны.
Она спряталась в камышах, подальше от берега.
Ушел Лис ни с чем.
* * *
Зима. Хитрый Лис думает:
«Замерзло озеро. Теперь Уточка моя, никуда от меня не денется: по снегу куда ни пойдет — наследит, по следу ее и найду».
Пришел на речку, — верно: лапки с перепонками наследили на снегу у берега. А сама Уточка под тем же кустом сидит, распушилась вся.
Тут ключ из-под земли бьет, не дает льду намерзнуть, — теплая полынья, и пар от нее идет. Кинулся Лис на Уточку, а Уточка — нырк от него! — и ушла под лед.
«Ах ты!.. — Лис думает. — Утопилась ведь…» Ушел ни с чем.
* * *
Весна. Хитрый Лис думает:
«Тает лед на речке. Пойду мерзлой утятинкой полакомлюсь».
Пришел, а Уточка плавает под кустом, — жива, здоровехонька!
Она тогда нырнула под лед и выскочила в полынью — под другим берегом: там тоже ключ был. Так всю зиму и прожила.
«Ах ты!.. — Лис думает. — Стой же, сейчас за тобой в воду кинусь…»
— Зря, зря, зря, — закрякала Уточка. — Порх с воды — и улетела.
За зиму-то у нее крыло зажило и новые перышки отросли.
МУЗЫКАНТ
Старый медвежатник сидел на завалинке и пиликал на скрипке. Он очень любил музыку и старался сам научиться играть. Плохо у него выходило, но старик и тем был доволен, что у него своя музыка. Мимо проходил знакомый колхозник и говорит старику:
— Брось-ка ты свою скрипку-то, берись за ружье. Из ружья у тебя лучше выходит. Я сейчас медведя видел в лесу.
Старик отложил скрипку, расспросил колхозника, где он видел медведя. Взял ружье и пошел в лес. В лесу старик долго искал медведя, но не нашёл даже и следа его.
Устал старик и присел на пенек отдохнуть.
Тихо-тихо было в лесу. Ни сучок нигде не треснет, ни птица голосу не подаст. Вдруг старик услыхал: «Дзенн!» Красивый такой звук, как струна пропела.
Немного погодя опять: «Дзенн!..»
Старик удивился: «Кто же это в лесу на струне играет?»
А из лесу опять: «Дзенн!..» — так звонко, ласково.
Старик встал с пенька и осторожно пошел туда, откуда слышался звук.
Звук слышался с опушки.
Старик подкрался из-за елочки и видит: на опушке разбитое грозой дерево, из него торчат длинные щепки. А под деревом сидит медведь, схватил одну щепку лапой. Медведь потянул к себе щенку и отпустил ее. Щепка выпрямилась, задрожала, и в воздухе раздалось: «Дзенн!..» — как струпа пропела.
Медведь наклонил голову и слушает.
Старик тоже слушает: хорошо поет щепка!
Замолк звук, — медведь опять за свое: оттянул щепку и пустил.
Вечером знакомый колхозник еще раз проходил мимо избы медвежатника. Старик сидел на завалинке со скрипкой. Он пальцем дергал одну струну, и струна тихонечко пела: «Дзинн!..»
Колхозник спросил старика:
— Ну что, убил медведя?
— Нет, — ответил старик.
— Что ж так?
— Да как же в него стрелять, когда он такой же музыкант, как и я?
И старик рассказал колхознику, как медведь играл на расщепленном грозой дереве.