Таня и проснулась. Она подняла полог, посмотрела в оконце — солнышко уже высоко.
Таня слезла с постели и в одной рубашонке вышла во двор.
На дворе мать кормила кур: — Цып-цып-цыпа-а-а!
Со всех сторон и с усадьбы, и с улицы, и со двора — бежали и летели куры. Они хлопали крыльями и кудахтали.
— Ну, как, Танюша, спала? — спросила мать. Видно, крепко? Моя бригада уже наработалась мы целый луг скосили и валы разбили, а ты только глаза открыла! Ну, расскажи, какие тебе сны спились.
Таня посмотрела на синее небо, на зеленые березы… Посмотрела матери в лицо, в ее веселые глаза, улыбнулась и сказала:
— Не знаю.
Куры расторопно клевали корм. А одна — рябая, мохноногая — опоздала. Она спешила откуда-то издалека — шею вытянула, крылья распустила — да впопыхах и налетела на Таню. Таня даже покачнулась.
— Вот бедовая! — сказала Таня. — Людей с ног сшибает.
А мать засмеялась и поцеловала Таню в теплые светлые завитки на макушке.
— Эх ты, — сказала она, — хохлаточка моя! С курицей не справилась! Беги умойся да платье надень, а то бабушка скоро завтракать позовет.
Е. ЧАРУШИН
** КУРОЧКА
Ходила курочка с цыплятами по двору.
Вдруг пошел дождик. Курочка скорей на землю присела, все перышки растопырила и заквохтала: «Квох-квох-квох-квох!» — это значит: прячьтесь скорей.
И все цыплята залезли к ней под крылышки, зарылись в ее теплые перышки.
Кто совсем спрятался, у кого только ножки видны, у кого головка торчит, а у кого только глаз выглядывает.
А два цыпленка не послушались своей мамы и не спрятались. Стоят, пищат и удивляются: что это такое им на головку капает?
ГУСЬ
Гусь уже выкупался. Пошел на лужок пастись.
Э. ШИМ
ПЕТУХ И НАСЕДКА
Во дворе курица водит за собой цыплят.
Она теперь не просто курица.
Она мамаша большого семейства. И очень изменилась, когда стала мамашей.
Была щупленькая и гладкая, а теперь растопорщилась, распушилась. Вдвое себя толще.
Была робкая и тихая, а теперь стала отчаянной.
На кошку бросается.
Собаку от цыплят отгоняет.
Приблизился к цыплятам было петух, главный куриный начальник. У него хвост фонтаном, у него борода, у него красные серьги. Изогнутые шпоры на лапах.
Этот петух никогда и людей-то не боялся. Орел!
А тут приблизился к цыплятам.
И моргнуть не успел, как налетела наседка да клювом его — тюк, тюк, тюк!
Присел петух на свои шпоры, квакнул совсем по-лягушачьи:
«Куа-а-ак!..».
И стремглав под забор.
ВСЕ УМЕЮТ САМИ
Гусята очень быстро растут.
Их не надо обучать кашу есть.
Не надо учить плавать.
Они самостоятельные.
Вот недавно выклюнулся гусенок из яйца, а глядишь, уже плавать умеет. Качается на волнах, как лодочка.
Вот еще немножко подрос — и, глядишь, нырять умеет.
Да как ловко-то: плюх — хвостик свечкой.
Нырнул, достал со дна клочок зеленой тины и съел.
Утром гусята сами ковыляют на речку, вечером сами приходят обратно на ферму. Без провожатых.
Птичницу тетю Наташу по голосу узнают.
Принесет она чего-нибудь вкусненького, позовет:
«Теги, теги!..»
Наперегонки кидаются к ней гусята.
А на другие голоса не обращают внимания.
Я похвалил:
— Ишь, какие умные!
А они еще немного подросли и драться научились.
Да как больно-то!
— Вы чего щиплитесь, гусята?
— Защищаемся! Сами!
Е. ЧАРУШИН
УТКА
Уточка на пруду ныряет, купается, свои перышки клювом перебирает. Перышко к перышку укладывает, чтобы ровно лежали.
Пригладится, почистится, в воду, как в зеркальце — глянет вот до чего хороша!
И закрякает:
— Кря-кря-кря-кря!
** КОШКА
Это кошка Маруська.
Она в чулане мышь поймала, за это ее хозяйка молочком накормила.
Сидит Маруська на коврике сытая, довольная. Песенки поет-мурлычет, а ее котеночек — маленький, ему мурлыкать не интересно.
Он сам с собой играет — сам себя за хвост ловит, на всех фыркает, пыжится, топорщится.
** СОБАКА
