— Не знаю. Вон на плетне сорока сидит — может, она знает.
А сорока ждать не стала, пока к ней цыплята подойдут. Подлетела к ним, затараторила, затрещала:
— Цыплята, куда вы идете, куда? Куда вы, цыплята, идете, куда?
Отвечают цыплята:
— Да вот солнышко скрылось. Три дня его на небе не было. Идем его искать.
— И я пойду с вами! И я пойду с вами! И я пойду с вами!
— А ты знаешь, где солнышко живет?
— Я-то не знаю, а заяц, может знает: он по соседству, за межой, живет! — затрещала сорока.
Увидел заяц, что к нему гости идут, поправил шапку, вытер усы и пошире порота распахнул.
— Заяц, заяц, — запищали цыплята, затараторила сорока, — не знаешь ли, где солнышко живет? Мы его ищем.
— Я-то не знаю, а вот моя соседка, утка, — та, наверно, знает: она около ручья, в камышах, живет.
Повел заяц всех к ручью. А возле ручья утиный дом стоит и челнок рядом привязан.
— Эй, соседка, ты дома или нет? крикнул заяц.
— Дома, дома! — закрякала утка. — Все никак не могу просохнуть — солнца то три дня не было.
— А мы как раз солнышко идем искать! — закричали ей в ответ цыплята, сорока и заяц. — Не знаешь ли, где оно живет?
— Я-то не знаю, а вот за ручьем, под дуплистым буком, еж живет — он знает.
Переправились они на челноке через ручей и пошли ежа искать. А еж сидел под буком и дремал.
— Ежик, ежик, — хором закричали цыплята, сорока, заяц и утка, ты не знаешь, где солнышко живет? Три дня его не было на небе, уж не захворало ли?
Подумал еж и говорит:
— Как не знать! Знаю, где солнышко живет. За буком большая гора. На горе — большое облако. Над облаком серебристый месяц, а там и до солнца рукой подать!
Взял еж палку, нахлобучил шапку и зашагал впереди всех дорогу показывать.
Вот пришли они на макушку высокой горы, А там облако за вершину уцепилось и лежит полеживает.
Залезли на облако цыплята, сорока, заяц, утка и еж, уселись покрепче, и полетело облако прямехонько к месяцу в гости.
А месяц увидел их и поскорее засветил свой серебряный рожок.
— Месяц, месяц, — закричали ему цыплята, сорока, заяц, утка да еж, покажи нам, где солнышко живет! Три дня его не было на небе, соскучились мы без него.
Привел их месяц прямо к воротам солнцева дома, а в доме темно, света нет: заспалось, видно, солнышко и просыпаться не хочет.
Тут сорока затрещала, цыплята запищали, утка закрякала, заяц ушами захлопал, а еж палочкой застучал:
— Солнышко-ведрышко, выгляни, высвети!
— Кто под окошком кричит? спросило солнышко. — Кто мне спать мешает?
— Это мы — цыплята, да сорока, да заяц, да утка, да еж. Пришли тебя будить: утро настало.
— Ох, ох!.. застонало солнышко. — Да как мне на небо выглянуть? Три дня меня тучи прятали, три дня собой заслоняли, я теперь и заблестеть не смогу…
Услыхал про это заяц — схватил ведро и давай воду таскать. Услыхала про это утка — давай солнце водой умывать. А сорока — полотенцем вытирать, А еж давай колючей щетиной начищать. А цыплята — те стали с солнышка соринки смахивать.
Выглянуло солнце на небо, чистое, ясное да золотое.
И всюду стало светло и тепло.
Вышла погреться на солнышке и курица. Вышла, закудахтала, цыплят к себе подзывает.
А цыплята тут как тут. По двору бегают, зерна ищут, на солнышке греются.
Кто не верит, пусть посмотрит: бегают по двору цыплята или нет?
* ЛЕНИВАЯ БРУЧОЛИНА
Итальянская сказка
Жила в одном селении девочка, которая не любила ходить ножками. Звали эту ленивую девочку Бручолина. И была у нее бабушка, старенькая, седая.
Вот однажды пошла бабушка с внучкой на лужок цветы собирать. Нарвали они большой букет ромашек и одуванчиков и не спеша отправились домой. Но очень скоро Бручолине надоело идти самой, она остановилась и захныкала:
— Хочу на ручки, хочу на ручки!
Стала ей бабушка выговаривать:
— И не стыдно тебе! Ведь ты уже совсем большая! Не возьму тебя на руки! — Повернулась и ушла.
Села Бручолина на землю и заплакала:
Кто меня отнесет домой?
Бабушка моя ушла..
Прибежал зайчик: «Садись, я тебя отнесу».
Уселась Бручолина зайцу на спину, и косой поскакал по тропинке. Но ведь зайцы — народ пугливый. Вот и наш зайчишка при каждом шорохе спешил спрятаться в лесок. Лежит за пеньком, не шелохнется, только усики еле заметно подрагивают. Устала Бручолина ждать, пока у трусишки страх пройдет. Прислонилась Бручолина к дереву, стоит пригорюнившись, вот-вот расплачется. Очень ей себя стало жалко. Она и в самом деле заплакала: