Да в нижегородцких же ево вотчинах по справке по скаскам, против книг объявилось 8 дворов крестьянских, а в книгах те дворы не прописаны.
Да нижегородцких же ево вотчин Закудемского стану починок Бокалды в переписных книгах князя Ивана ж Шеховского написан за стольником за Петром Васильевым сыном Шереметевым и по челобитью боярина Бориса Ивановича Морозова тот починок Бакалды справлен за боярином за Борисом же Ивановичем в вотчину ж, по тому Петров человек Шереметева Матвей Лютово сказал, что Петру до того починка дела нет, да к той скаске и руку приложил, а в том починке крестьянских и бобыльских 19 дворов.
Всего за боярином за Борисом Ивановичем Морозовым в вотчинах крестьянских и бобыльских и казачьих и мордовских и за монастыри и на церковных землях 5961 двор.
Да за ним же вотчины в Московском уезде в Горетове стану по книгам переписи князя Ивана Долгорукова до подьячего Дмитрия Молчанова 154-го году деревня Олешково з деревнями, а в них крестьянских и бобыльских 73 двора.
Всего в Московском уезде и в городех 6034 двора.
144. ОТПИСКА БОЯРИНА Б. И. МОРОЗОВА ПРИКАЗЧИКАМ АРЗАМАССКИХ ВОТЧИН
(1648 г., июня 11)
ЦГАДА, фонд Оружейной палаты, столбец № 42 070.
От Бориса Ивановича в орзомаскую мою вотчину в село Бо-городцкое, и в село Знаменское, и в село Уварово, и в село Рожественное, и в деревню Кемары, и в деревню Княж Павлово з деревнями и с починки людем моим Корнилу Шанскому, Андрею Петрову, Ивану Брылкину, Любиму Асанову, Василью Грязеву, Тимофею Горюшкину, Третьяку Кондакову. Как к вам ся моя грамота придет, и вы б говорили во всех моих вотчинах старостам, и целовальником, и выборным людем, и всем моим крестьяном, чтоб они жили за мною попрежнему, ни в чем бы не сумнялися, и заводов бы от них крестьян на дурные дела никаких не было, тово б вам стеречь над ними накрепко. А буде в которой моей вотчине крестьяне учнут дуровать или какой завод заводить, и вам бы их смирять, или вас в чем не учнут слушать, и вам бы о том ко мне писать и нарочно ходока прислать не замотчав, и их крестьян государь укажет смирить.
[На обороте]: От Бориса Ивановича в арзамаские мои вотчины.
[Вверху на обороте]: 156-го июня в 11 день черная грамота, а белая такова отпущена с Афанасьем Игнатьевым.
145. ОТПИСКА БОЯРИНА Б. И. МОРОЗОВА ПРИКАЗЧИКУ СЕЛ КУЗЬМИНА УСАДА И ЗАМЯТНИНА (1659 г.)
ЦГАДА, фонд Оружейной палаты, столбец № 42 279.
От Бориса Ивановича в орзамаскую мою вотчину в село Кузьмин Усад и в село Замятнино человеку моему Кондратию Суровцову. В нынешнем во 168-ом году сентября в 23 день писал ты ко мне, что у тебя на мой обиход ужато овса и ячменя и что ржи высеяно к новому году, и про то мне ведомо. Ты же ко мне писал, что у тебя мойдан запален был июня с 1-го числа и по се де число было 2 ломки полных, а третья ломка неполна. 3 дву де ломак поташу выломано 633 пуда, а в неполной ломке 153 пуда, и всего де поташу по се число выломано 786 пуд. А в ломках де было по 25 огней, а в неполной ломке 11 огней, потому что де золы нет, потому что были дожди, потому де будному делу и мотчанья учинилось. А как де золы приготовят, и ты де и последнюю ломку довершишь и мне ведомость учинишь.
И ты дурак….. ни та ни ся, пьяница, ненадобной бражник, все ходишь за брагою, а не за моим делом, и мне не радеешь и прибыли не ищешь, своим ты пьянством и нераденьем многую у меня ты казну пропил. Во всех моих вотчинах на мойданех огни запалили в опреле месяце, а у тебя в ыюне. Для чево так у тебя поздно с половины лета стали огни палить? Да и тут у тебя, пьяницы, и золы не стало, не токмо чтоб и в новой год запасть золы и дров. Нихто так ни в которой моей вотчине такой порухи казне моей не учинил, как ты дурак, пьяница, здуровал, и довелся ты за то жестокова наказанья и правежу болыпова да и так тебе дураку не велю спустить даром. И тебе б однолишно зола и дрова велеть готовить, чтобы мойданное дело бес простою шло и к новому б году золы и дрова запасти гораздо с лишком. Во всех моих вотчинах на мойданех золы и дрова запасено с лишком, а у тебя нет, и тебе б однолишно радеть и поташ велеть делать самой доброй. Ты же ко мне писал, по моему де указу по подписным челобитным, с которых крестьян тягло забавлено и велено положить на мир, и миром де с тех снятых жеребьев никакова тягла не тянут и за те снимочные жеребьи золы не жгут, а тою землею миром всем владеют обеих сел, и о том бы тебе мой указ был. И тебе б с которых крестьян по моему указу для скудости тягла збавлена, и тебе с тех збавошных тягал тягло велеть тянуть миром и зола жечь миром. Ты ж ко мне писал, что з бортничьих моих полян (крестьяне) Ивана Чемоданова покосили и свезли сено, и тебе б в том на них в городе и по селам давать явки, а каковы явки роздашь, и таковы и ко мне прислать, а они про то не ведали, что явки роздашь. Ты ж ко мне писал и будничью челобитную прислал в обидах деревнях Селемы на мордву, и мне про то ведомо ж. Я в том их мордовском озорничестве, и в обидах, и в похвальбе велю взять государеву грамоту, чтобы поставить их на Москве в том к ответу.
Вверху: Белая такова ж [грамота] отпущена села Кузьмина Усаду с крестьянином Трофимком Ефимовым.
Вверху: Отпущена сентября в 28 день.
146. ЧЕЛОБИТНАЯ ДВОРЯН И ДЕТЕЙ БОЯРСКИХ ЦАРЮ МИХАИЛУ ФЕДОРОВИЧУ (1637 г.)
В 1637 г. дворяне из разных городов подали царю Михаилу Федоровичу челобитную, в которой просили отменить урочные годы для сыска крестьян. «Чтения в Обществе истории и древностей российских», 1915, книга 3.
Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии! Пожалуй нас холопей своих, за прежнюю нашу службишку и за крови для нашей бедности и розоренья и для своих государьских служб беспрестанных вечным своим государьским жалованьем, как было при прежних государех, и твой государев указ: вели, государь, те урочные годы пять лет отставить, а крестьян беглых наших и людишек вели, государь, нам, холопям своим, отдавать по писцовым и по отдельным книгам, и по выписем, и по нашим крепостям, чтоб наши поместеца и вотчины не запустели, и досталные б крестьянишка и людишка из-за нас, холопей твоих, не вышли, и чтоб мы, холопи твои, служа твою государеву беспрестанную службу с пуста и платя твои государевы всякие подати, вконец не погибли. И вели, государь, на власти, и на монастыри, и на Московских всяких чинов людей в наших беглых крестьянех и в людишках и в обидах давать нам, холопем своим, на них и на их прикащиков и на крестьян суд в городех, в кою, государь пору нам, холопем твоим, мочно на них тебе государю бить челом, как нам, холопем твоим, твоей государевы службы нет. И вели, государь, выбрать в городех из дворян и из земских людей, и вели, государь, нас, холопей своих, судить в городех по своему государеву указу и по своей государеве улаженной судебной книге, для нашей бедности и разоренья и для дальново пути и для Московские волокиты и проести, чтобы тебе, государю, от нас, холопей твоих, дакуки не было, а мы б, холопи твои, с Московские волокиты вконец не погибли и от Московских всяких чинов силных людей и от монастырей, и от всяких властей в продаже не были, и чтоб нам, холопем твоим от их продажи и насилства вконец не погибнуть и твоей бы царской службы впредь не отбыть.
147. ЯКОВ РЕЙТЕНФЕЛЬС О ПРОМЫСЛАХ И ТОРГОВЛЕ В РУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Яков Рейтенфельс приезжал в Москву в целях сближения Рима с Русским государством. Проживал в Москве с 1671 по 1673 г. Сочинение о «Московии» было издано Рейтенфельсом в Падуе в 1680 г. («Сказание светлейшему герцогу Тосканскому Козьме III о Московии», перевод с лат. А. Станкевича, М. 1906, стр. 96–97). Ниже дается отрывок из этого сочинения.
Число искусных мастеров, некогда весьма небольшое в Московии, в наше время сильно увеличилось и самые мастерства в высокой степени усовершенствовались. В кузнечном мастерстве, в искусстве приготовлять порох и тканье сукна они уже стали весьма опытны. В более сложных же и требующих знания и опытности делах, как-то: добывание металлов и приготовление их на дело, они более полагаются на знание и опытность французов и немцев, чем на свои собственные.