Хрестоматия по истории СССР. Том1.

ВОССТАНИЕ В БОГОЛЮБОВЕ И ВЛАДИМИРЕ В 1175 г.

Горожане боголюбовцы разграбили дом княжеский и мастеров, которые пришли для работы, золото и серебро, одежды и шелковые ткани, имущество бесчисленное. Много зла учинили и в волости князя: разграбили дома посадников и тиунов, а их самих, детских и мечников побили, а дома их разграбили, не зная того, что сказано: «где закон, тут и обид много». Грабители, приходя из сел, грабили. Также и во Владимире; когда начал Мику-лица (священник) в ризах с иконой святой богородицы ходить по городу, тогда перестали грабить…

В 6 день, в пятницу, сказали владимирцы игумену Феодулу и Луке, демественнику святой Богородицы: «Приготовьте носилки, вот поедем, возьмем князя великого и господина нашего Андрея»; а Микулице сказали: «Собери попов всех, облачитеся в ризы и выйдете перед Серебряными воротами с иконою святой Богородицы, там дождешься князя». И сделал так игумен Феодул с клирошанами святой Богородицы Владимирской и с владимирцами, поехали за князем в Боголюбове и взяв тело его привезли во Владимир с честью, с плачем великим. И было спустя немного времени, начало выступать из Боголюбово знамя, и люди не могли удержаться, но все рыдали, от слез же не могли видеть, и далеко был слышен вопль. И начал весь народ с плачем говорить: «В Киев ли ты поехал, господин, в ту церковь, теми Золотыми воротами, которые ты послал делать у церкви на великом дворе Ярославле, говоря так: «Хочу создать церковь такую же, как эти Золотые ворота, пусть будет Память всему отечеству моему». И так оплакивал его весь город.

В тот же год (1176), когда Ростиславичи сидели на княженье земли Ростовской, они раздали посадничества детским русским (из Киевской Руси), а они много тягостей учинили людям владимирским продажами и вирами; а сами князья по молодости слушали бояр, а бояре научали их захватывать имущества… И начали владимирцы говорить: «Мы волей приняли князей, крест целовали на всем, а эти правят словно не в своей волости, как будто не думая сидеть у нас; грабят не только волость всю, но и церкви, позаботимся о себе, братья». И послали к ростовцам и суздальцам, объявляя им об обидах своих. Те же на словах были за них, а на деле далеко, а бояре крепко держались за тех князей…

39. СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ, ИГОРЯ, СЫНА СВЯТОСЛАВЛЯ, ВНУКА ОЛГОВА

В «Слове о полку Игореве» неизвестный автор поэтически описал неудачный поход северских князей во главе с Игорем Святославичем против половцев в 1185 г. Перевод «Слова» взят по изданию А. С. Орлова.

Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестий[44] о пълку Игореве, Игоря Свягъславлича?² Начати же ся тъй песни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню. Боян бо вещий³, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым⁴ орлом под облакы. Помняшеть бо рече, първых времен усобице: тогда пущашеть 10 соколовь⁵ на стадо лебедей: который доте-чаше, та преди песнь пояше старому Ярославу⁶, храброму Мстиславу⁷, иже зареза Редедю⁸ пред пълкы Касожьскыми, красному Романови Святъславличю⁹. Боян же, братие, не 10 соколов на стадо лебедей пущаше, нъ своя вещиа пръсты на живая струны въекладаше; они же сами князем славу рокотаху. Почнем же, братие, повесть сию от стараго Владимера¹⁰ до нынешняго Игоря, иже истягну ум крепостию своею и поостри сердца своего мужеством; наплънився ратного духа, наведе своя храбрая плъкы на землю Половецькую за землю Руськую. Тогда Игорь възре на светлое солнце и виде от него тьмою¹¹ вся своя воя прикрыты И рече Игорь к дружине своей: «Братие и дружино, луце ж бы потяту быти, неже полонену быти; а всядем, братие, на свои бързыя комони, да позрим синего Дону». Спала князю мь похоти и жалость ему знамение заступи искусити Дону великаго: «Хощу бо, рече, копие приломити конець поля Половецкого; с вами, Русици¹², хощу главу свою приложити, а любо испита шеломомь Дону…» Тогда въступи Игорь князь в злат стремень и поеха по чистому полю. Солнце ему тьмою путь заступаше; нощь, стонущи ему грозою, птичь убуди; свист зверин въета близ; Див¹³ кличеть връху древа, велит послушати земли незнаеме, Вълзе¹⁴, и Поморию[45], и Посулию², и Сурожу³, и Корсуню ⁴, и тебе, Тьмутороканьскый блъван⁵. А половцы неготовами дорогами побегоша к Дону великому, Игорь к Дону вой ведет. Уже бо беды его пасеть птиць подурю; влъци грозу въсрожат по яругам; орлы клектом на кости звери зовут; лисици брешут на чръленыя⁶ щиты. О, Русская земле, уже за шеломянем еси. Длъго ночь мрькнет; заря свет запала; мъгла поля покрыла; щекот славий успе, говор галичь убудися. Русичи великая поля чрълеными щиты прегородиша, ищучи себе чти, а князю славы.

С зарания в пятк потопташа поганыя плъкы половецкыя и рассушяся стрелами по полю, помчаша красные девкы половецкыя, а с ними злато, и паволокы⁷ и драгыя оксамитый⁸; орьтъмами и япончицами и кожухы начашя мосты мостити по болотом и грязивым местом и всякими узорочьи половецкыми. Чрьлен стяг, бела хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружие храброму Святъславличю… Другаго дни велми рано кровавыя зори свет поведают; чрьныя тучя с моря идут, хотят прикрыти 4 солнца, а в них трепещуть синий млънии: быти грому великому, итти дождю стрелами с Дону великаго: ту ся копией приламати, ту ся саблям потручяти о шеломы половецкыя, на реце на Каяле, у Дону великого. О, Руская земле, уже за шеломянем еси…

Были вечи Трояни⁹, минула лета Ярославля¹⁰; были плъци Ольговы, Олга Святъславличя¹¹. Тъй бо Олег мечем крамолу коваше и стрелы по земли сеяше. Ступает в злат стремень в граде Тьмуторокане. Тъй же звон слыша давный великый Ярославль, а сын Всеволожь Владимир¹² по вся утра уши закла-даше в Чернигове; Бориса же Вячеславлича¹³ слава на суд при-веде, и на канине¹⁴ зелену паполому постла, за обиду Олгову, храбра и млада князя. С тоя же Каялы Святопълк полелея отца своего междю Угорьскими иноходьцы ко святей Софии¹⁵ к Киеву. Тогда при Олзе Гориславличи¹⁶ сеяшется и растмиеть усобицами, погибаешь жизнь Даждьбожа¹⁷ внука, в княжих крамолах веци человеком скратишася. Тогда по Руской земли ретко ратаеве кикахуть нъ часто врани граяхуть, трупиа себе деляче, а галици свою речь говоряхуть, хотять полетети на уедие.

То было в ты рати и в ты плъкы; а сицей рати не слышано; с зараниа до вечера, с вечера до света летят стрелы каленыя, гримлют сабли о шеломы, трещат копиа харалужныя, в поле незнаеме среди земли Половецкыи. Чръна земля под копыты костьми была посеяна, а кровию польяна, тугою взыдоша по Руской земли.

Что ми шумить, что ми звенить давечя[46] рано пред зорями? Игорь плъкы заворочаеть, жаль бо ему мила брата Всеволода². Бишася день, бишася другый, третьяго дни к полуднию падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брезе³ быстрой Каялы; ту кроваваго вина не доста; ту пир докончаша храбрии Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую…. Усобицы князем на поганыя погыбе, рекоста бо брат брату: «се мое, а то мое же». И начяша князи при малое «се великое> млъвити, а сами на себе крамолу ковати. А погании всех стран прихождаху с победами на землю Рускую…

А въстона бо, братие, Киев тугою⁴, а Чернигов напастьми; тоска разлился по Руской земли; печаль жирна⁵ тече среде земли Рускыи. А князи сами на себе крамолу коваху, а погании сами победами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по беле⁶ от двора. Тии бо два храбрая Святъславличя Игорь и Всеволод, уже лжу убуди[ста] которою⁷; ту бяше успил отець их Святъславь грозный, великый Киевскый грозою; бяшеть притрепал своими сильными плъкы и харалужными мечи; наступи на землю Половецкую; притопта хлъми и яругы, взмути реки и озеры, иссуши потокы и болота; а поганого Кобяка из луку моря от железных великых плъков половецкых, яко вихр, выторже: и падеся Кобяк в граде Киеве, в гриднице Святъславли. Ту немци и венедици⁸, ту греци и Морава⁹ поют славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жир¹⁰ во дне Каялы, рекы половецкыя Рускаго злата насыпаша ту. Игорь князь выседе из седла злата, а в седло кощиево. Уныша бо градом забралы¹¹ а веселие пониче. А Святъслав¹² мутен сон виде в Киеве на горах си ночь: «С вечера одевахуть мя, рече чръною паполомою¹³ на кровати тисове[47]; чръпахуть мы синее вино с трудом смешено: сыпахуть ми тъщими тулы² поганых тлъковин великый женчюгь на лоно и негуют мя; уже дъскы без кнеса³ в моем тереме златовръсем; всю нощь с вечера бусови врани възграяху у Плесньска⁴ на болони беша дебрьски сани несошася к синему морю». И ркоша бояре князю: «уже, княже, туга умь полонила: се бо два сокола⁵ слетеста с отня стола злата, поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. Уже соколама крильца припешали поганых саблями, а самаю опуташа в путины железны…» Тогда великый Святъслав изрони злато слово, с слезами смешано, и рече: «О моя сыновчя⁶, Игорю и Всеволоде, рано еста начала Половецкую землю мечи цвелити, а себе славы искати. Нъ нечестно одолеете, нечестно бо кровь поганую про-лияете. Ваю⁷ храбрая сердца в жестоцом харалузе скована, а в буести закалена. Се ли створисте моей сребреней седине«…Нъ рекосте: «Мужаимеся сами, преднюю славу сами похытим, а заднюю си сами поделим. А чи диво ся, братие, стару помолодити? Коли сокол в мытех бываеть, высоко птиць възбиваеть, не даст гнезда своего в обиду. Нъ се зло — княже ми непособие; на ниче ся годины обратиша». Се у[же] Рим ⁸ кричат под саблями половецкими, а Володимир под ранами: туга и тоска сыну Глебову^9.Великый княже Всеволоде¹⁰, не мыслию ти прелетети издалече, отня злата стола поблюсти, — ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти. Аже бы ты был, то, была бы чага¹¹ по ногате, а кощей¹² по резане¹³. Ты бо можеши посуху живыми шереширы¹⁴ стреляти — удалыми сыны Глебовы. Ты, буй Рюриче и Давыде¹⁵, не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? не ваю ли храбрая дружина рыкають, акы тури¹⁶ ранены саблями калеными, на поле незнаеме? Вступита, господина, в злата стремень за обиду сего времени, за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святъславлича. Галичкы Осмомысле Ярославе¹⁷, высоко седиши на своем златокованнем столе, подпер горы Угорьскыи¹⁸ своими железными плъкы, заступив королеви¹⁹ путь, затворив Дунаю ворота, меча бремены чрез облакы, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землям текут; отворяеши Киеву врата; стреляши с отня злата стола салтани за землями. Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святъславлича…

44

1 Трудных повестий — тяжелое повествование. 2 Игоря Свягъславлича — князя Новгород-Северского с 1180 по 1198 г., а в 1198–1202 гг. княжившего в Чернигове (умер в 1202 г.). 3 Боян бо вещий — древний певец Боян назван «вещим», т. е. чародеем. 4 Шизым — первоначально было сизым, но в Псковской земле, где было переписано «Слово», буква ш ставилась вместо с и наоборот. 5 Ю соколовь—10 пальцев уподобляются соколам, а струны на гуслях — стаду лебедей. 6 Ярославу — великому князю киевскому (1019–1054). 7 Мстиславу — брату Ярослава (умер в 1036 г.). 8 Редедю — вождя касогов, убитого Мстиславом. 9 Роману Святъславличу — сыну киевского князя Святослава Ярославича (умер в 1079 г.) 10 Стараго Владимера—вероятно, Владимира Мономаха (1113–1125). 11 Тьмою… прикрыты — в летописи описывается затмение солнца, случившееся в 1185 г.; о нем и говорится в «Слове». 12 Русици — русичи, русские. 13 Див — название птицы удода, а также чудовища, дивовища. 14 Влъзе — Волге.

45

Поморию — места, прибрежные к морю (Черному и Азовскому). 2 Посулию— области по р. Суле, пограничной со степью. 3 Сурожу — Судаку в Крыму. 4 Корсуню — Херсонесу в Крыму. 5 Тьмутороканьскый блъван — Тмутараканский идол. Тмутаракань — город на берегу Керченского залива, против Керчи. 6 Чръленыя — красные. 7 Паволокы — шелковые ткани. 8 Окса~ миты — бархаты. 9 Вечи Трояни — века или времена Трояна, или давние. 19 Лета Ярославля — время Ярослава Мудрого (1019–1054). 11 Олга Святъславличя— Олег Святославич, воинственный и беспокойный рязанский князь, часто приводивший на Русь половцев и ниже названный за это в «Слове» Гориславичем (1055–1115). 12 Владимир — Владимир Мономах, сын Всеволода Ярославича (умер в 1125 г.). 13 Бориса же Вячеславлича — сына Вячеслава Ярославича, лишенного отдельного княжества и убитого под Черни-говым в 1078 г. 14 Канину — слово пока еще необъясненное. А. С. Орлов переводит: на траву. 15 Софии — собор святой Софии в Киеве. 16 См. примечание 11. 17 Даждьбожа; Даждьбог — бог солнца, как сказано в летописи: «солнце, царь, сын Сварогов, еже есть Даждьбог».

46

Давечя — иногда вместо давеча читают далече. 2 Всеволода — Всеволод Святославич, брат Игоря, князь Трубчевский (умер в 1196 г.). 3 На брезе — на берегу. 4 Тугою — печалью. 5 Жирна — обильна. 6 По беле — по белке. 7 Которою—раздором. 8 Венедици — венециане. 9 Морава — Моравия в Чехословакии. 10 Жир — богатство, сила 11 Градом забралы — верхняя часть стены в деревянной крепости, защищающая стоящих на стене. 12 Святъслав — дядя Игоря, великий князь киевский Святослав Всеволодович. 13 Паполомою — покрывалом.

47

Тисове — из тисового дерева. 2 Тъщими тулы — из пустых колчанов. 3 Кнеса — князька, или перекладины, связывающей на верху крыши стропила. 4 Плесньска — города Плесеньска. 5 Два сокола — Игорь и Всеволод. 6 Сыновчя — племянники. 7 Ваю — ваши. 8 Рим — город в Переяславской земле. 9 Сыну Глебову—переяславскому князю Владимиру Глебовичу. 10 Всеволоде — суздальский князь Всеволод Большое Гнездо (1176–1212); в 1182–1184 гг. Всеволод победил болгар на Волге; отсюда намек на его силу — «Волгу… раскропити». 11 Чага — пленница. 12 Кощей — пленник, 13 Резане, ногата — мелкие денежные единицы. 14 Шереширы — копьями. 15 Рюриче и Давыде — дети Ростислава Мстиславича. 16 Тури — туры, дикие быки. 17 Ярославе — галицкий князь Ярослав Владимирович (умер в 1187 г.). 18 Угорьскыи—Карпатские. 19 Королева — венгерскому королю.