-Добрый день! А я вот Вам рыбки принесла. Только поджарила. Свеженькой. Сегодня утром муж наловил.
Этого Гуркин ожидал меньше всего. А он-то думал, что эта женщина одинока! И увивается за ним в надежде заполучить его себе в мужья. Выходит, она замужем! Впрочем, разве это что-то меняет? Наверняка ее супруг – какой-нибудь местный безработный алкоголик, который напивается каждый раз, когда ему удается разжиться деньгами, а потом колотит ее и детей… А ей хочется совсем другого – ласки, любви, счастья. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Наверняка эта особа тоже ищет своего. Как все…
-Он только что с моря вернулся. – похоже, женщине доставляло радость рассказывать о своем муже. – Спасибо тете Дусе – это она мне его сосватала. Говорит: не смотри, Вера, что он – не красавец. С лица не воду пить. Зато сердце у него доброе. И руки золотые. Так что будешь ты за ним красоваться, как за каменной стеной. Мудрая она была, тетя Дуся! Как же я ей благодарна за этот совет! Сколько уже лет вместе живем – и слова грубого он мне не сказал. И Дусеньку с Ваней так любит…
Правнук героя был настолько изумлен открытием, сделанным минуту назад, что не сразу понял - женщина говорит о его двоюродной бабушке. Странное дело – для него, ближайшего родственника покойной, она всегда была всего лишь Евдокией Степановной, сестрой-близнецом его покойного деда. Он никогда не ощущал своего родства с ней. Разве что после ее последнего письма, когда умирающая старуха объявила его своим наследником. А эта чужая женщина говорит о ней, словно о родном человеке. Но почему?
-Так Вы хорошо знали Евдокию Степановну? – спросил он, сознавая всю нелепость своего вопроса. Ведь его двоюродная бабушка вряд ли доверила бы ключи от своего дома постороннему человеку. Значит, эта Вера была ее близкой знакомой...
-А как же? – вопросом на вопрос ответила женщина, удивленно подняв на него глаза. – Да кто у нас ее тут не знал? Мы же все у нее учились – и я, и мои родители. А мне она еще и крестной матерью была.
-Она что, сильно в Бога верила? – полюбопытствовал Гуркин.
-Да. – улыбающееся лицо Веры сразу стало серьезным. - Дедушка-то ведь у тети Дуси священником был. И во время гражданской войны его красные расстреляли за то, что от Бога не отрекся. Оттого-то у них в семье все такие набожные – и тетя Дуся, и ее мать, Мария Яковлевна. Ну, которая дочерью священника была…
-А про отца своего она что-нибудь рассказывала? – настаивал правнук героя.
-Нет. – ответила Вера. – Знаю только, что его во время гражданской войны интервенты убили. Вроде даже, книжка о нем какая-то есть. Только тетя Дуся отчего-то не любила о нем вспоминать. Она всегда говорила: «о мертвых – либо хорошо, либо ничего». Только ее саму у нас вся деревня добрым словом поминает…
И тут Николай наконец-то решился задать вопрос, который уже второй день не давал ему покоя:
-А скажите, у вашей крестной были какие-нибудь ценности? Ну, деньги, например…
-Да разве деньги - это ценность? – переспросила Вера. – Помню, тетя Дуся говорила: деньгами души не выкупишь. Они у нее никогда не держались: попросит кто – даст, и назад не потребует. Добрая она была, тетя Дуся. И меня, бывало, учила: помни, Вера, жизнь дана на добрые дела. Жить – Богу служить… Ой, да что же это я Вас забалтываю? Рыбка-то остынет! Покушайте наших сижков… А мне домой пора.
Однако Николаю было не до сижков. Выходит, напрасно он искал бабкины деньги и драгоценности! Их просто-напросто нет. Евдокия Степановна жила совсем другими ценностями. И их не продать, не обратить в деньги… Их можно либо принять, либо отвергнуть. И только.
Окажись Евдокия Степановна жива, бурного объяснения было бы не миновать. Но она спала вечным сном на сельском кладбище, рядом с матерью и дедом-священником… Недолго думая, правнук героя выбежал на улицу и торопливо зашагал туда. Пусть покойница и не услышит его, сейчас он выскажет ей все, что он думает о ней и об ее ценностях. А завтра с утренним рейсом теплохода уедет в Михайловск, а затем – домой, в Москву. И больше никогда не вернется в эти края. Пропадай все пропадом!
…Когда он дошел до кладбища, солнце уже склонилось к закату. А возле полуразрушенной церкви на фоне пламенеющего неба виднелись три темных силуэта с перекладинами, так похожими на распростертые руки… И Николаю показалось, что это отец Иаков Попов со своими дочерью и внучкой встречают его, своего долгожданного потомка и наследника. Он замер, не решаясь шагнуть к ним. Как тогда, во сне…
-Ты мой наследник! Мы ведь с тобой оченно даже похожи… – вдруг вспомнились Гуркину слова его прадедушки-героя…