С объективной метафизической богословской почвы переходим на почву субъективную, психологическую.
Если в браке объективно стороны возвышаются Ботом на степень вышеличного, богоподобного бытия и становятся частью Тела Христова, Церкви, то как же выражается это возвышение субъективно, в психике брачных сторон?
Оно выражается в их взаимной любви, имеющей оттенок обожания и сопровождаемой чувством полного блаженства, по своему содержанию исключающим вопрос о каких-либо дальнейших субъективных целях.
Субъективно не моральное лишь, а субстанциальное единство брачующихся, по объяснению Златоуста, творится любовью. «Любовь, — пишет он, — изменяет самое существо вещей»[170].
«Любовь такова, что любящие составляют уже не два, а одного человека, чего не может сделать ничто, кроме любви»[171].
И идея, что любовь есть causa efficiens (производящая причина) брака, усвоена и христианским законодательством. «Брак заключается и действителен одною любовью[172], — пишет величайший законодатель Юстиниан в одной из своих новелл, — чистой любовью»[173]. «Брак создается согласием и любовью», — поясняет древняя схолия к синопсису Армепопула известную классическую максиму «поп concubitus, sed consensus facit nuptias» («Брак созидается не соитием, а единодушием»)[174].
Эта любовь имеет вышеразумный таинственный характер. Мы уже видели, что объективно стороны соединяются в браке Ботом. И субъективно любовь соединяет их в Боге и через Бога.
«Одна любовь соединяет создания и с Богом и друг с другом», — пишет авва Фалассий[175]. «В браке души соединяются с Богом неизреченным неким союзом», — пишет Златоуст[176].
А вот глубокие стихи русского поэта:
Слиясь в одну любовь,
Мы цели бесконечной единое звено,
И выше восходить в сиянье правды вечной
Нам врозь не суждено[177].
Но если так, то брачная любовь является таинством. Она является таинством уже потому, что, как мы видели, она объективно объединяет нас с Богом, Который и Сам есть любовь (1 Ин. 4, 8, 16), и имеет благодатный характер. Она является таинством и потому, что превышает силы нашего разума. Гносеология учит, что высшие категории нашего разума суть проекции нашего личного сознания, его единства, неизменности и т.д. Но мы уже видели, что объективно брак — это вышеличное единство, подобное единству Святой Троицы.
Поэтому-то категории нашего разума неприложимы как там, так и здесь, и брак возвышается над основным законом нашего разума, законом тождества, ибо здесь два являются в то же время и одним.
Святитель Климент Римский, передавая одно из наиболее глубоких «аурасра», то есть не записанных в Новом Завете изречений Иисуса Христа, говорит:
«Сам Господь, спрошенный, когда придет Его царство, ответил: когда будет два одним и наружное как внутреннее и мужское вместе с женским, не мужское и не женское», и поясняет, что два бывает одно, когда «в двух телах бывает одна душа»[178].
«Брак есть таинство любви»[179], — говорит святитель Иоанн Златоуст и поясняет, что брак является таинством уже потому, что он превышает границы нашего разума, ибо в нем два становятся одним.
Называет любовь таинством (sacramentum) и блаженный Августин[180].
С этим неразрывно связан и благодатный характер брачной любви, ибо Господь присутствует там, где люди объединены взаимной любовью (Мф. 18, 20).
О браке как союзе любви говорят и литургические книги Православной Церкви. «О еже ниспо-слатися им любви совершенной, мирней», «соединение и союз любви положивый», читаем в исследовании обручения. «Друг к другу любовь», — читаем в последовании венчания. «Неразрешимый союз любви и дружества» называется брак в молитве на разрешение венцов.
Таинственная сама по себе брачная любовь в отношении супругов друг к другу имеет оттенок обожания.
В браке супруги смотрят друг на друга sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности) и потому идеализируют или обожают друг друга. Идея обожания во взаимных отношениях полов вовсе не есть порождение средневековья, как это иногда представляют. Ее мы находим уже у древнейших христианских писателей. «Не всегда ли тебя как богиню почитал», - говорит Ерма Роде в своем Пастыре, который в древности читался в церквах как Священное Писание[181].
170
Беседа 32 на 1 Кор. Mg. 61, 273. Ср. Бл. Августин: «Caritas conjugalis facit nuptias» («Брак создается брачной любовью»). Sermo, 51, 13; De Genes, a litt. 9, 7.
171
Беседа 33, на 1 Кор. Mg. 61, 280. Русский перевод греческих слов «??? ???????????» «не два лица» не отвечает ни букве, ни смыслу оригинала. Лица брачующихся не сливаются в браке, а объединяются в высшем единстве, как не сливаются и лица Святой Троицы.