С другой стороны, в Болгарии только церковная форма брака имеет юридическое значение. Существует также обязательный церковный брак в Польше, Австрии, Дании, Финляндии, Норвегии и Перу.
В Чехии гражданская и церковная формы брака имеют одинаковое значение для государства, так что выбор той или другой формы зависит исключительно от брачующихся. Говоря юридическим языком, в Чехии существует факультативная форма брака. Существует она также в Соединенных Штатах Америки, в Англии, в Швеции, в Литве, а в последнее время и в Италии.
В Югославии в разных областях государства существуют и разные законы о форме брака, так что вопрос о действительности брака решается в зависимости от географической широты и долготы. Так, на территории бывшего королевства Сербии, Черногории, Хорватии и Славонии, Боснии и Герцеговины церковная форма брака обязательна; в Воеводине обязательна гражданская форма брака, а в Далмации и Славонии - для одних граждан (членов признанных государством исповеданий) обязательна церковная форма брака, для других (для членов непризнанных исповедании и мусульман) обязательна гражданская форма. К гражданской форме приходится прибегать и тогда, когда церковная недопустима по церковным законам. Это так называемая гражданская форма брака по необходимости (Noth-civilehe), которая существует также и в Австрии и в некоторых других странах[436].
В Румынии по закону обязательными являются обе формы брака— и церковная и гражданская.
Если мы теперь подведем итоги, то увидим, что современное культурное человечество шестью разными способами решает вопрос о формах брака: 1) есть общеобязательный гражданский, 2) общеобязательный церковный брак, 3) есть обязательное соединение того и другого, 4) есть свободный выбор между тем и другим, то есть факультативный, 5) есть обязательный выбор между тем и другим, в зависимости от исповедания, и, наконец, 6) есть гражданский брак по необходимости.
Разве не странно, что христианское культурное человечество в течение девятнадцати веков истории христианства не удосужилось единообразно решить такой важный для Церкви, государства и общества вопрос?
И это не только странно, но и вредно. Не будем говорить о конфликтах законов о браке отдельных государств, над примирением которых уже давно трудятся международные юридические институты и знаменитые юристы, а приведем лишь несколько примеров неразрешимых трудностей, которые возникают вследствие различия законов о форме брака, хотя бы в одной Югославии, и которые могут быть использованы недобросовестными людьми. Здесь можно быть в одно и то же время и женатым и холостым. Христианин из Сербии может приехать в Воеводину и вступить в гражданский брак с еврейкой, в Воеводине такой брак будет вполне законен, но через два часа пути, в Сербии, на основании местных законов такой брак должен быть признан совершенно ничтожным. Наоборот, житель Сербии, служащий в Воеводине, может заключить в Сербии церковный брак, не заключив предварительно гражданского; такой брак будет действителен в Сербии и недействителен в Воеводине. Христианин, приехав в Боснию или Герцеговину, может для вида перейти в мусульманство и без церковного или гражданского развода взять себе другую жену. И все это не предположения лишь, а факты, и, к сожалению, довольно частые, с которыми приходится бороться как Церкви, так и государству.
История объясняет нам, каким образом возникли все эти аномалии. Как в Древнем Риме, так и в древнем христианстве выбор брачной формы предоставлен был самим будущим супругам. В Древнем Риме, как справедливо говорит Фюстель де Куланж, всякая семья была «малою церковью и святым обществом»[437], с которым государство, как федерация суверенных семей, вступало во взаимоотношения. Это признание суверенности, независимости от какой-либо высшей власти семьи как таковой отражалось и на форме брака. В этом отношении римское право выражало общечеловеческое сознание, приписывающее суверенность сторонам в браке. Эта идея выражается, например, в существовании как в еврейском, так и в языческом мире, а потом проникшем и в христианскую Церковь обряде венчания брачующих-ся, сходном с обрядом венчания на царство. Эта идея выражается и в присвоении сторонам в браках наименований, свойственных суверенам. В древнерусских обрядах брачующиеся обычно именуются князем и княгиней. Точно так же и в Риме наименование господин и госпожа, dominus и domina, обычно прилагались только к лицам, состоящим в браках, и, например, семьдесят четвертая новелла Юстиниана (глава четвертая) именно в этом видит отличие брака от небрачного сожительства. Называют стороны друг друга dominus и domina - это брак, не называют - это конкубинат. Но если брачующиеся - суверены, то право на брак имеют только полноправные лица, а не рабы. И раб не мог состоять в браке. В Византии до XI века раб, которому удалось каким бы то ни было способом повенчаться, становился в силу этого свободным. Из суверенного характера семьи римское право и делало вывод, что брак делало браком не государство и не религиозная организация, а исключительно сами стороны, их взаимная любовь, их воля, их согласие. «Nuptiae solo aftectu fiunt» («Брак творится одним душевным расположением»), «nuptiae consensu contrahentium fiunt» («Брак творится единодушием соединяющихся сторон»), «consensus facit nuptias» («Единодушием порождается брак») — таково было основное положение римского и византийского, церковного и гражданского права в первые восемь веков христианской истории[438]. Да и в более древнее время религиозная форма брака, confarreatio, была нужна не для действительного брака, а для manus, то есть приобретения мужем власти над женой.
436
В Испании, Норвегии, Дании, Перу, Египте, Тунисе. Некоторое время эта форма брака существовала в Португалии (1868-1910) и в Швеции (1908-1915).