Принцип кармы, таким образом, есть универсальный принцип. Но в этом и заключается главный недостаток кармической философии. Принцип, объясняющий все, на деле не объясняет ничего. Сослаться на "карму" все равно что сослаться на "причину", никак не уточняя, в чем же эта причина состояла. Но там, где популярное кармическое мировоззрение видит итог пути познания (торжествующе возглашая: "карма у него такая"), там обычное философское или научное мышление видит только первый шаг на пути поиска. Уже Аристотель отказался от идеи "просто причинности", предложив саму причинность разделить на несколько видов. С тех пор вся эволюция науки и философии есть именно умножение различимых причинно-следственных связей в их конкретном многообразии. И все это многообразие необуддизм пытается вновь закрыть абстрактным словечком: карма.
Это словечко становится мифом, который ничего не объясняет. Философия кармы признает, что карма пролагает свой путь через частные обстоятельства. Она признает, что непосредственно многое в нашей жизни зависит от конкретных ситуаций. Сами эти ситуации кармическая философия считает чем-то производным от кармы, но это значит, что знание кармы является принципиально бесполезным.
Во-первых, потому, что предположение о ней нарушает известный принцип Оккама: "Не следует умножать сущности без необходимости". Если характер ребенка вполне можно объяснить из обстоятельств его воспитания и наследственности (конечно, это объяснение должно быть достаточно корректным, чтобы не растворять в "обстоятельствах" и "причинах" свободу самого ребенка), то зачем же еще к известным и описуемым причинам прибавлять мифическую карму? (Этот принцип, получивший название "лезвие (или бритва) Оккама", как раз и использовался в позднее средневековье для того, чтобы защитить зарождающуюся науку от вторжения в нее оккультизма).
Во-вторых, потому, что кармическая мифология уводит мысль в дурную бесконечность. Я сейчас страдаю от того, что грешил в прошлый раз. А тогда я согрешил, потому что это было предписано мне прежней жизнью, а в той жизни я не мог поступить иначе, потому что должен был исполнить еще более древний кармический долг…
В-третьих, апелляция к карме бесполезна потому, что знание о ней, даже если оно верно, не принесет пользы: оно не может служить основой для деятельности. То, что я есмь сейчас, зависит от течения кармы, от былого, а не от того, что я сам творю в эту минуту. А прошлое в принципе неизменяемо… Поэтому знание о карме — это знание о том, что не может быть изменено. Если я считаю, что обстоятельства зависят не от моей сегодняшней деятельности, а от непознаваемой Кармы и от прошлых эпох, — то ничего изменить в моей нынешней жизни я уже не в силах.
В-четвертых, в оккультной доктрине, видящей "все во всем", конкретные причины и следствия оказываются неразличимы. Все связано со всем, и все, что угодно, может быть причиной чего угодно. Пантеистическая философия "холизма", то есть восприятие мира как абсолютно единого и тотально взаимосвязанного целого, позволяет увидеть причины моих бед вовне, в других людях и в событиях, прямым участником которых я не был. Карма людей заложена еще в прототуманностях, оттуда ползет неизбежная цепь причин и следствий, которые ныне определяют наши судьбы и характеры. Из теософских доктрин можно заключить, что все события на Земле — это следствия чьих-то грехов на Сатурне или Венере, в наказание за которые более высокие духи обречены воплощаться в "низших мирах". Например, "тяжкая Карма Пятой Расы" (то есть современного человечества) была порождена атлантами.
Философия кармы несостоятельна по одной принципиальной причине: несостоятельна любая философия, когда она от "вечных вопросов", от рассуждений peri arcwn пытается непосредственно перейти к объяснению бытовых деталей, к мелочам жизни, к подробностям бытия.
Как философия, идея переселения душ красива и даже логична. Но когда с помощью философии пробуют ремонтировать утюг — ломается любая философия (или утюг). Так, например, поломалась в руках Аристотеля великая философема Платона. Платон прекрасно говорил о мире идей, о том, что сущность каждой вещи превосходит ее саму, что сущность человека не вмещается в каждого отдельного человека и потому должна существовать как бы автономно от отдельных личностей — в особом, горнем "мире идей". Аристотель же начал ехидно спрашивать: существует ли только "идея человека" или есть еще идея египтянина? идея европейца? идея эллина? идея афинянина? идея философа ? идея Платона? И оказалось, что в платоновском мире идей не может быть никакого вожделенного философам единства. Идей там должно быть никак не меньше, чем самих предметов на земле…