Она с довольным выражением на лице держала в руках кружку с кофе, не понимая его страсти к завариванию идеального кофе. Она не понимала, что только так кофе и можно готовить, потому что все остальное и хлопот не стоило, с таким же успехом можно было заваривать дурман. Для нее чашка кофе была просто чашкой кофе. Возможно, он слегка драматизировал. Но у Розы отсутствовало какое-то жизненно важное чутье по отношению к кофе.
— Чего я не могу понять, — сказала она, разглядывая его над ободком кружки, — так это зачем ты измазал себе физиономию жирной золой.
— Я тебе говорю, что на самом деле я гонял опоссумов, — ответил он, поставив кружку с кофе и разводя руками. — Ты знаешь, что могут сделать с проводкой на крыше опоссумы, если проникнут туда и устроят себе гнездо? С таким же успехом можно просто взять и сжечь дом до основания. Они ночные животные, сама знаешь. Я просто пошел их гонять. В ловушку их не заманить — больно они умные.
— А ты пытался ставить ловушки? — Она посмотрела на него скептическим взглядом. Он закатил глаза, словно давая ей понять, что не видит необходимости пытаться сделать что-то, когда можно поставить приставную лестницу, вооружиться петлей и заарканить эту тварь. — Ты говоришь, что один из опоссумов проник в окно? В комнату, где полно котов?
— Именно. — Он уверенно кивнул. Так все и случилось. В комнату, полную котов. Он своими глазами видел, как опоссум юркнул туда, и сразу же понял, что без шума не обойтись. Это понятно любому, кто знаком с опоссумами. И нельзя было позволить, чтобы эта тварь разбудила тетушку Наоми. Тетушка подумала бы, что к ней пробралась огромная крыса. И потому он попытался поймать ее в петлю, которую придумали они с Пиккеттом. Животное пробежало по туалетному столику, а он по ошибке накинул петлю на голову гипсовой статуэтки кота. Если бы комната тетушки Наоми не была набита всякой дрянью, он поймал бы опоссума, а не статуэтку. Но получилось так, что эта тварь выбежала из окна, задела его так, что он чуть не свалился с лестницы на землю. Роза ведь слышала шум, верно? Ну и спасибо он получил за свои труды!
— А что за вздор ты наплел насчет бродяги на крыше, убежавшем в сторону бульвара?
Он моргнул, посмотрел на нее, потом уставился в свою пустую кофейную чашку, еще раз посмотрел на нее и моргнул.
— Департамент здравоохранения, — выкрутился он. — В присутствии соседей мне пришлось сделать вид, что это не опоссумы, а нечто другое. Соседи на нас донесут, и департамент здравоохранения мигом нас прикроет. Я ни на йоту не верю Кену-или-Эду. Ты видела, как он тут разгуливал? А потом еще и Пенниман. Как ты думаешь, остался бы он здесь хоть на минуту, если бы знал, что тут толпы опоссумов ходят, как у себя дома. Он бы собрал вещички и исчез, а вместе с ним и двести долларов в месяц, тут и к бабке не ходи. Прежде всего нужно понимать психологию опоссумов. Обычный преступник съезжает, когда понимает, что ты начинаешь его подозревать. А опоссуму все равно. Он заселяется со всем своим выводком и имеет намерения оставаться подольше, а Пенниман съезжает. А с ним в мгновение ока и две сотни, как я тебе уже сказал. А потом по кварталу проходит слух, что от опоссумов тут житья нет, и у нас на весь сезон исчезают постояльцы. Так гостиница и накроется… Этот дом переходит во власть опоссумов, да уже, считай, перешел.
Он мрачно покачал головой, словно удивляясь тому, что такие вещи нуждаются в объяснении.
— Еще чашечку кофе? — спросила жена, скосив на него глаза и подняв огнеупорную стеклянную кофеварку от «Хемикса». — А чем тебя не устраивает электрическая кофеварка?
Он отрицательно покачал головой, отказываясь от предложенного ему кофе.
— Температура не та. Слишком высокая. Если выше ста восьмидесяти градусов, то из воды выделяются все горькие масла. Разрушает желудок. И парить на кипятильнике нельзя. Если так готовить кофе, то у него будет вкус скипидара.
— Помой-ка лицо, — сказала она. — Оно у тебя все в саже. А попозже проведаешь тетушку Наоми. Объяснишь ей все. Не удивлюсь, если она, бедняжка, собирает вещи, чтобы съехать.
— Ты ничуть не удивишься, если она заставит меня упаковать ее вещички, потом увезти на вокзал, чтобы она просидела там три часа, прежде чем смилостивиться и вернуться домой.
— Все равно загляни к ней. Сейчас с ней миссис Гаммидж, но она не обязана ее успокаивать. Потому что это ты гонял…