— От углеродистой фрукты темнеют. А от нержавеющей стали — нет. Все дело в химии. Объяснения лучше этого у меня нет. Я бы посоветовал стеклянный нож. Именно такими где-то и пользуются.
— Кто пользуется? Некто? — спросил Эндрю, представив, как Пенниман выходит из тумана со стеклянным ножом в одной руке и страшноватой с виду рыбой в другой.
— Нет, не «некто». Забыл кто. Кажется, отель в Сингапуре.
Эндрю с облегчением кивнул.
— А как насчет ножей Гинзу[28]? Я видел по телевизору. Их можно разломать разве что кувалдой, и то, если сильно захочется.
Пиккетт озадаченно посмотрел на него.
— Зачем тебе их ломать?
— Понятия не имею, — сказал Эндрю, покачав головой. — Наверно, просто из принципиальных соображений. Но я буду следовать советам Гроссмана. «Не верь ничему современному», — вот мой девиз. Значит, фруктовые ножи из нержавеющей стали — три вида.
Его список выглядел довольно солидно, но все эти покупки обойдутся ему в целое состояние. Однако мысль о недооснащенном баре выводила его из себя. В глубине души он был человеком, живущим по принципу «все или ничего».
— Эта книга Бальзака, — сказал он Пиккетту. — Ты ее читал?
— Давно.
— Как там звали старика? Феррагус. Вот как. Помнишь? «Весь драматический сюжет основан на щелочках иссохших век». Представить себе только такую вещь, как «иссохшие веки». Мне нравится идея о всяких таких делах — о Тринадцати, о деворантах[29].
— Тебе совсем не понравится, когда они войдут в дверь.
— Значит, ты все же думаешь, что это «никто»?
— Нет, — сказал Пиккетт. — Это другие люди. Это не те «никто». Это никакие не Тринадцать. Это тебе не книжные выдумки. Мистер Пенниман есть то, кто он есть, и я тебе советую: будь с ним поосторожнее.
— Но эти тринадцать «никто», они из наших «никто»?
— Да откуда мне знать, черт возьми? Может, их десять, а может — дюжина.
— Чертова дюжина — мне нравится. Так мы назовем гостиницу.
— Что — «Чертова дюжина»?
— Звучит вполне себе аппетитно[30], правда? И вполне уместно, поскольку тут еще тринадцать бальзаковских ребят. Это будет нашей шуткой.
— А по мне, так это дешевое название. Типа сетевой ресторан, кофейня.
— Тогда назовем ее «Тринадцать». В таком роде. И это к тому же будет работать. Ведь это наш адрес: дом номер тринадцать на Эдит-Серкл. Судьба снова вмешивается. Меня такие вещи всегда привлекали — таинственный двойной смысл. Для простого человека это просто адрес, а для человека, который вглядывается в туман, они наполнены смыслом. Это как та идея. Признайся. Эта цифра несет в себе предзнаменования.
— Что-то в этом есть. — Пиккетт пожал плечами. — Но…
— И никаких «но», — сказал Эндрю. — В ней есть неизбежность, вот что в ней есть. — Он вдруг поднял глаза на Пиккетта, а потом подошел к полуоткрытой двери и выглянул в коридор, который вел к кухне. Явно удовлетворенный, он произнес шепотом: — Кстати, если уж мы говорили о ядах и заговорах, скажи мне, как зовут твоего человека в Отделе по дератизации? Того парня, у которого ты брал интервью для газеты.
— Бифф Шато.
— Да-да, я его и имел в виду. Ты только представь — забыть такое имя. Что у него есть из ядов?
— Главным образом антикоагулянты.
— Они быстро действуют, да? Если дать дозу опоссуму — он что, через час сдохнет?
Пиккетт отрицательно покачал головой.
— Я так не думаю. У большинства таких ядов накопительное действие. Крыса съедает немного в понедельник, завтракает им во вторник, в четверг все еще чувствует себя превосходно. А неделю спустя ее начинает пошатывать. А потом, как я это понимаю, кровь начинает испаряться или как-то так вытекает через все поры. Жуткая вещь, но довольно эффективная.
— Они никогда не убивали по ошибке собаку?
— По правде говоря, случалось и такое. Но редко. Собаке нужно гораздо больше съесть этой дряни. Этим ядом, я думаю, и слона можно убить, если не торопиться и все делать правильно.
Эндрю кивнул и почесал подбородок.
— Может этот Шато достать мне дохлого опоссума?
— Даже не одного. Их часто находят у себя во дворах — люди принимают их за огромных крыс. У них и сейчас наверняка в контейнере лежат с полдюжины.
— Мне всего-то один и нужен, — сказал Эндрю. Он подошел к окну, посмотрел на улицу, словно вдруг заспешил куда-то. Улица лежала в тени, потому что солнце находилось за домом, но крыши домов купались в солнечных лучах, а шоссе Пасифик-Коуст в полуквартале было заполнено босыми пляжниками, решившими воспользоваться жарким весенним деньком. Эндрю выглянул в коридор, прислушался.
28
29
«
30
Английский аналог выражения «чертова дюжина» — baker’s dozen, дословно «дюжина пекаря», поэтому для Эндрю такое название и звучит «аппетитно».