Два вопроса, однако, остались: почему христиане начали около 200 г. строить катакомбные кладбища? Связано ли это с началом строительства еврейских катакомб в Риме примерно в то же время и если да, то каким образом? Одними археологическими методами здесь не обойтись Возможно, что ответ на первый вопрос скрыт в проблеме церковного владения землей. Она стала появляться у общин как раз на рубеже II-III вв.38
Хотя в первой трети XX в. совершился огромный сдвиг в методах исследований катакомб, и сведения о раннем христианстве в Риме получили наконец объективное научное освещение, остро необходимо было открыть иные в функциональном и типологическом отношении объекты, по крайней мере, наземные некрополи и храмы, причем расположенные где-нибудь вне Италии. Образец первого дала Салона, второго — Дура-Европос.
Памятники Салоны
Выше говорилось об усилиях, приложенных де Росси для развития исследований Салоны. Он еще в 1864 г. предугадал, что это большое городище, оставшееся от когда-то цветущей столицы провинции Далмация на побережье Адриатики, недалеко от Сплита — неординарный объект. Действительно, Салона стала центральным памятником раннехристианской археологии на Балканах. Ее памятники восходят к «доконстантиновскому» периоду, рисуя верования и обряды ранней городской общины всесторонне (включая культ мучеников, обычаи погребения и поминовения). (Dyggve, 1951; Dyggve, 1928-33; Gerber, Dyggve, Egger, 1917–1939; а также: Диль, 1915; Фома, 1977).
Честь начала широких исследований и введения материалов в научный оборот принадлежит хорватскому ученому Франческо Буличу (1846–1934), энтузиасту, начавшему работы в 1885 г. и к концу столетия создавшему специальный археологический музей. В 1899 г. раскопки охватили два загородных церковных комплекса, Марусинак и Манасты-рину (открытых еще в 1890 г.) с многочисленными остатками храмов и некрополей, надписями и саркофагами.
Марусинак сформировался, вероятно, вокруг могилы св. Анастасия из Аквилеи (t 304) и его двухуровнего мартирия. Манастырина, самое большое из трех кладбищ Салоны, имела центром могилу мученика на месте прежней виллы, которую сменила церковь, а позже большая трехнефная базилика. Вероятно, здесь был погребен Домний, первый епископ (284–394), казненный, согласно церковной традиции, вместе с Анастасием при Диоклетиане; он происходил из семьи христиан, бежавших из Сирии и создавших в городе первую христианскую общину. Оба кладбища в IV–VI вв. были центрами паломничеств. Третий христианский центр Салоны — внутри города, в его северной части. Это епископальный кафедральный комплекс: две стоящие рядом церкви с общим нартексом (одна для собраний верующих и совершения литургии, другая— погребальная); большой баптистерий с водонапорной башней; жилые комнаты и резервуары (принадлежавшие епископу) для оливкового масла и вина, которые тут же и производили.39 Работы Булича показали, что христианство пришло на Запад и частью могло быть занесено купцами из восточных земель.
В 1920–1923 гг. Булича сменили ученые из Дании. Они открыли базилику «Пяти мучеников» и оратории VI в., поставленные на месте языческих святилищ среди руин амфитеатра, в память о погибших там мучениках (их перекрыли в начале VII в. последние укрепления города). Это третье большое кладбище Салоны. Всего в городе изучено 10 раннехристианских базилик. Работы здесь сформировали такого замечательного исследователя, как Эйнар Диггве, снабдив его материалами для Целого ряда гипотез, касавшихся происхождения христианских кладбищ, роли культа мучеников в формировании церковного здания, ранних форм базилик и др.
Особое значение имело восстановление картины погребальной практики в доконстантиновскую эпоху, до того известной только по катакомбам. На трех обширных кладбищах к северу от города было погребено множество мучеников, погибших в основном в эпоху Диоклетиана Их могилы сначала не особенно выделялись среди прочих, однако почитались единоверцами, которые стремились быть похороненными рядом Над ними построили небольшие сооружения для поминальных служб и трапез агап, которые традиционно требовали триклиния, центром которого служила надгробная плита (или крышка саркофага) мученика (усопшего). Иногда над ней ставили алтарный столик с дополнительной столешницей-мензой, но и сами плиты всегда имели приспособления для ритуальной трапезы (то есть углубления, в которые ставили специальные чаши, кубки и блюда с округлым дном). Кроме того, по крайней мере одно из углублений обычно имело сквозное отверстие, что позволяло делиться трапезой с покойным и, совершая возлияние елея и вина, обеспечить его участие в поминальном пире общины.40 Обряд поминовения на трапезе, по-видимому, включал освящение (омовение) мензы, пение, ритуальные танцы, моления и собственно трапезу, для которой в теселлы помещали хлеб и рыбу, чаши наполняли вином.