— Папа, купи мне, пожалуйста, чёрные очки!
— Зачем, сынок? — спросил удивленно отец.
— Потому, что теперь мне очень стыдно будет ходить по нашей улице
— Эх, сынок! Ты лучше постарайся исправиться и тогда тебе не понадобятся чёрные очки! — улыбнулся отец.
Что значит исповедовать веру
В царствование римского императора Декия множество христиан томилось в тюрьмах. Особенно их было много в Никомидии. Для суда над узниками сюда однажды прибыл императорский чиновник Перенний. Он велел собрать всех граждан, чтобы те открыто объявили свою веру.
— Пусть каждый скажет своё имя, отечество и звание! — потребовал судья-язычник.
Один богатый римлянин, по имени Кодрат, втайне исповедовавший Христову веру, стоял позади всех собравшихся и казался посторонним зрителем. Никто не предполагал, что этот знатный римлянин — христианин. Заметив робость, охватившую некоторых из христиан, Кодрат решил подать им пример исповедничества, то есть показать, что значит исповедовать веру в Бога. Он вышел вперёд и громко заявил:
— Наше имя — христиане, наше звание — рабы Христовы, а отечество у нас — Небо.
Услыхав это, Перенний приказал оруженосцам взять незнакомца. Но блаженный Кодрат сам подошёл к судье и, перекрестившись, воскликнул:
— Я от имени всех говорю тебе, что все здесь собравшиеся — воины Христовы, не боящиеся открыто заявить об этом.
И действительно, никомидийские христиане решили лучше умереть за Христа, чем отречься от веры в него.
Что труднее?
Как-то между учениками разгорелся спор. Они никак не могли решить, что труднее всего: записать Божье Откровение, понять его или, после того, как поймёшь сам, объяснить другим.
Спросили Мастера. Он ответил:
— У меня есть задача потруднее, чем любая из этих трёх.
— Какая?
— Научить вас видеть реальность такой, какова она есть.
Чувство вины
Мастер учил, что вина в любом проявлении — пагубное чувство, которого нужно избегать, как самого дьявола.
— Но разве мы не должны ненавидеть свои грехи? — спросил ученик.
— Если ты чувствуешь свою вину, то ненавидишь не свой грех, а самого себя.
Чудесный колодец
Издавна поговаривали в народе, что есть в одном лесу чудесный заброшенный колодец. Если кинуть в него монетку, то через некоторое время он покажет человеку самое сокровенное, чем живёт его душа. Одни люди верили в этот колодец, а другие смеялись, утверждая, что это всё человеческие выдумки.
Пришли как-то к колодцу люди, уж очень хотелось им знать, чем живёт душа каждого из них. А с ними пришло много любопытного народа, поглядеть, чем их дело закончится.
Кинул монетку в колодец один человек, смотрит: появляется в воде отражение женщины страшной и уродливой. Даже отскочил в испуге от колодца. Бросил монетку другой человек и ждет: всплыла в колодце большая медная монета и всё Подивился он, отошёл. Бросил в колодец монетку третий любопытный: показывается в колодце чемодан, кровью покрытый и грязный-прегрязный. Больше этот человек смотреть не захотел, убежал. Подошёл к колодцу ещё один человек, бросил монетку и ждёт. Успокоилась вода в колодце, и только увидел он в воде своё лицо, и больше ничего.
Собрались все вместе: думали-думали — ничего не придумали. Подходит в это время к ним старичок, седой-преседой и спрашивает:
— О чём задумались, добрые люди?
Рассказали они ему, так, мол, и так: не понятно, почему каждый из них увидел такое отражение?
— А это очень просто понять, — сказал старичок. — Тот, кто страшную женщину увидел — значит, душа блудная. Кто медную монету увидел — душа у него жадная к деньгам. Кому чемодан в крови показался — тот людей грабит и кровь из них пьёт. А кто своё лицо увидел — у того душа честная.
Остальные люди послушали, что старичок поведал и сказали:
— Мы тогда не будем в колодец монетки бросать, чего ещё он нам покажет? Опозориться можно.
Так и остался колодец заброшенным и по сей день.
Шамординская монахиня
Одна из сестёр Шамординской обители за невольный проступок получила от настоятельницы строгий выговор. Сестра попыталась было объяснить причину своей повинности, но разгневанная начальница не хотела ничего слушать и тут же при всех пригрозила поставить её на поклоны. Больно и обидно стало шамординской насельнице. Однако она подавила в себе самолюбие, замолчала и смиренно попросила прощения у настоятельницы.