Оттого христиане все — в одном лагере: богатые и бедные, знатные и незначительные по своему земному положению, и иначе и быть не может. Христиане лишены как зависти, так и пренебрежения. Высший и низший находят себя равными в плане вечности, и оттого невозможна зависть к высшему и пренебрежение к низшему. По мере своего труда и воли Божией (без коей ничто ни на небе, ни на земле не совершается) христианин достигает того или иного имущественного положения, наиболее для него полезного и спасительного.
Пусть вокруг бушуют страсти потерявших облик Божий людей, пусть пытаются завлечь христианина в свой тот или другой человеческий лагерь, где вместо любви спайкой является солидарность, основанная на преследовании низших и часто преступных интересов... Христианин не продает своей духовной свободы, возвышающейся над миром, за чечевичную похлебку скоропреходящего мира. И не строит свое счастье на страдании других.
Для Церкви Христовой «нет ни богатых, ни бедных»... Правильнее сказать, они есть, но лишь — в другом плане. Качества иные богатства и бедности в Церкви. «Богатые» — это нищие духом, «бедные» — богатящиеся своими земными ценностями. В отношении богатых у Церкви такой обычай: они Ей служат. В отношении бедных: Она им служит. Бедные почитаются таким образом достойными помощи, богатые — достойными служения. Церковная психология прямо противоположна психологии, обычно наблюдаемой в миру, где бедные прислуживают, а богатые принимают их услуги как нечто должное. Примечательно, что и вне пределов земли осуществляется этот закон Церкви: святые, отошедшие с земли, молятся за грешных людей, живущих на земле, и тем служат их спасению. Живущие же на земле верующие люди, как более богатые, чем усопшие грешники, потерявшие земное время для творения добра, могут помогать молитвою этим последним, служить их спасению.
Как в этом духовном смысле служение есть по преимуществу дело «богатых», так и в чисто земном смысле богатство, власть, положение всегда для христианского сознания связаны с принципом служения, а никак не вящего наслаждения земной жизнью (что есть принцип не только язычества, но язычества низшего, ибо высшее возвышалось над этим принципом эпикурейства).
Церковь на земле и на небе есть, по преимуществу, служительница всему «малому», беспомощному, угнетенному, недостаточному (все равно в каком — земном или духовном смысле). Сильные должны носить немощи бессильных, а не себе угождать...(заповедь Апостола) (Рим. 15, 1). Оттого Церковь одинаково склоняется над уврачеванием богатого, как и бедного: богатого, «надеющегося на свое богатство», и бедного, унывающего от своей бедности и заболевшего завистью к богатому.
Оттого истинные служители Церкви никогда не заискивают перед богатыми, даже если они жертвуют Церкви и строят ей храмы. Служители Церкви остаются свято-беспристрастными к богатству и бедности, не впадая и в другую крайность — обличение богатства как такового. Церковь знает, что не по внешнему своему положению будет судим человек, но по степени чистоты своего сердца и степени любви к Богу и к человеку: любви, выразившейся в делах.
Безбожные богачи не считаются и никогда не считались с бедным человеком. Они уступают лишь материальному давлению бедных. Своим жестокосердием и своим сидением на сгнившем(Иак. 5, 2) богатстве они разнуздывают низшие инстинкты бедных, и в своем эгоизме являются проповедниками атеизма... Неверные духу Церкви ее представители нередко развращали богатых своим заискиванием перед ними, потаканием их лицемерию, молчанием при их беззакониях... В этом были, конечно, виноваты и мы, представители Великой Русской Церкви. Мы не смогли завоевать себе духовного доверия со стороны масс русского народа, который в большей своей части ушел от нас. Мы не показали беспристрастия духовного и достаточной заботы о душах как бедных русских людей, так и богатых. Невозможно никакое восстановление, воскресение нашей православной русской культуры, если мы не пройдем сквозь огонь покаянного очищения и осознания своих грехов и ошибок. Священнослужители должны являть пример не только служения, но и покаяния.
На своем собственном историческом пути мы должны убедиться в праведности Божьего Суда над нами, и горе тем из нас, которые сочтут этот суд незаслуженным.
Ей, Господи Боже Вседержитель, истинны и праведны суды Твои(Апок. 16, 7).
Христианское отношение к богатству и бедности
архиепископ Иоанн (Шаховской)
ФИЛОСОФИЯ СОБСТВЕННОСТИ
1.Человеку может принадлежать лишь то, что принадлежит Богу. Мир есть Божие творение, как и человек. Никуда человеку нельзя уйти от владения Божия. В какие бы бездны ни опускался человек, на какие бы высоты ни поднимался, всюду — владение Божие, бесконечное, необозримое, непостигаемое... Пилат опустился в бездну предательства: готов отдать на распятие Невинного Страдальца. И — что слышит от Премудрости Божией? — Ты не имел бы... никакой власти, если бы не было дано тебе свыше(Ин. 19, 11). Соединяя в Себе и во всех словах Своих полноту земного и небесного, Спаситель указал Пилату, во-первых, на тех кесарей, от которых им власть получена, а также — на Источник всякой власти, всякого владения.
2.Можно закрыться от Бога, от лицезрения Владыки. Так, например, Адам закрылся от Бога, спрятавшись в кусты. — Наивная психология всякого грешника. «Адам, где ты?» — «Я скрылся»... Сколько прошло с тех пор лет, а сыны Адама по-прежнему думают, что могут от Бога скрыться. И «скрываются» кто, где и как может — в глубине кустов своих идеологических, ветвистых, запутанных кустов культуры века сего: «частная собственность», «общественная собственность», «государственная собственность», «коммунизм», «капитализм», «социализм», «свобода», «рабство», «богатство», «бедность», «имение», «экономические законы» и т.д., и т.д.
3.В основе всякой сложности должна быть простота. Если нет этой первичной простоты, сложность будет хаосом. Если основная простота есть — сложность будет уже гармонией. Представить собою гармонию оркестра, где нет лишних инструментов, или хотя бы целое машины, где нет лишних винтиков, сложная культура века сего может лишь в свете познания первичных законов жизни, вложенных в мир Творцом.
Только пользуясь этим знанием абсолютных законов, можно взвесить все понятия человеческие, определить их настоящий смысл.
4.Мир принадлежал, принадлежит и будет принадлежать лишь Богу, какие бы силы ни хозяйничали временно в мире.
Неужели это значит, что у человека нет никакой собственности и быть не может? Наоборот. Собственность человеческая имеет свое непреложное основание в том, что есть собственность вообще, и есть Хозяин всего вообще. Значит, собственность может быть дана, если есть ее истинный Хозяин... Какой простор, какое глубокое основание всякого истинного владения! В свете этого обоснования делается понятным, почему нельзя ничего красть, присваивать и — ничем нельзя «богатиться», ни через что нельзя возвышать себя.