Ввиду такой важности этого священного места и совершаемого здесь общественного богослужения, каждый христианин должен стараться его посещать. «Оставив все дела свои, – наставляет святитель Алексий, митрополит Московский, – без лености собирайтесь на церковную молитву. Не говорите: «Дома помолюсь». Как храмина без огня не может нагреться от одного дыма, так и домашняя молитва без церковной» [137]. А святой Ефрем Сирин призывает приходить на церковные службы не только по праздничным дням, но и по седмичным, так как церковная молитва укрепляет души в добродетели [138]. Церковные богослужения нужно стараться, по возможности, выстаивать от начала до конца. «Трудно стоять, жарко, душно, тесно, к тому же и службы слишком длинные», – слышатся иногда такие возражения. Но истинный христианин не должен забывать, что именно молитва есть подвиг усердия и тяжелая борьба со злыми духами, которые всеми средствами стараются положить какую-нибудь преграду между Богом и молящимися. Для молитвы нужен труд и прилежание. И Господь не отвергнет нашего настойчивого искания Его. Тот, кто имеет опыт, знает, что такое терпение всегда вознаграждается. Как бы тяжело ни было телу на длительном богослужении, но потом христианин чувствует себя бодро, с духовным веселием на сердце. А от бодрости духовной забывается и не чувствуется усталость тела. Поистине, скажем словами святителя Феофана, «как хорошо ходить в Церковь... Устройте же себя чаще бывать в ней... бывайте по крайней мере по возможности» [139].
Так разнообразны и многочисленны виды христианской молитвы. Но только указанными ограничиться нельзя. Если мы обратим внимание на внутреннее состояние молящегося, то должны будем признать бесконечное множество видов молитвы. У каждого человека есть свои особые нужды, свои скорби, свои страдания, согласно чему и молитва принимает различные виды. Преподобный Кассиан говорит, что видов может быть «столько, сколько в одной душе или во всех душах может порождаться разных состояний и настроений. Всякий иначе молится, когда весел; иначе, когда обременен печалью или нечаянием; иначе, когда процветает в духовных преспеяниях; иначе, когда угнетается множеством вражеских нападений; иначе, когда испрашивает отпущение грехов; иначе, когда молится о приращении благодати или о стяжании какой-либо добродетели или о погашении какой-либо страсти; иначе, когда поражен бывает страхом при размышлении о геенне и будущем суде; иначе, когда воспламеняется надеждою и желанием будущих благ; иначе, когда бывает в нуждах и опасностях; иначе, когда наслаждается безопасностью и миром; иначе, когда осиявается откровением небесных тайн; иначе, когда скорбит о бесплодии в добродетелях и сухости чувств» [140].
Правда, церковные молитвы – молитвы Церкви, как плод любви и вдохновения лучших ее сынов, выражают совершеннейшим словом всю глубину молитвенного христианского настроения во всех его многообразных формах [141]. Мы слышим эти молитвы в церковном употреблении – молитвы вдохновенные, умилительные, выражающие то, что должна чувствовать всякая истинно верующая душа. Они не только выражают одушевляющие нас христианские чувства так, как сами мы их не могли бы выразить, но они расширяют и нашу духовную неполноту: освещают нам такие стороны нашей духовной жизни, которые сами мы, при своей душевности, не могли бы подметить и надлежащим образом раскрыть; затрагивают такие струны души, которые, будучи предоставлены самим себе, может быть, никогда не прозвучали бы. Своею силою, глубиною, необыкновенной духовно-стью они усиливают, возбуждают, а иногда прямо создают в нас молитвенное настроение. Но здесь же не нужно забывать, что молитва, будучи свободным голосом любви, будучи живым религиозным движением души, которое беспредельно по своему разнообразию, не может быть раз навсегда скована в определенные ограниченные формы, втиснута в вечные рамки. Поступать так, это значило бы, по словам святителя Феофана, – «молитву обращать в форму» [142], а по заключению А. Хомякова, «мертвить бьющую ключом жизнь» [143].
Каждый человек в отдельные моменты жизни может помолиться Господу и своими собственными словами, в которых отразить тайники своего индивиду-ума. Особенно это нужно сказать о лицах, достигших высшей нравственной чистоты, молитва которых есть преимущественно вдохновенное состояние.
Итак, приходим к тому заключению, что исчислить все виды молитвы решительно невозможно, хотя бы взять для наблюдения одного человека, посвятившего себя подвигу молитвы.