ХРИСТИАНСКОЕ ЮРОДСТВО И ХРИСТИАНСКАЯ СИЛА (К вопросу о смысле жизни)(1)
Истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное
(Мф. 18:3).
Несколько лет назад в нашем Религиозно-философском обществе мною был прочитан доклад о жизненном значении заповедей Христовых в понимании их смысла вселенской Церковью и человеческой совестью. Тогда моей задачей было показать, что учение Христа — истинный свет нашей жизни, залог жизни лучшей, совершеннейшей, радостной и свободной. Сегодня я буду говорить на ту же тему о жизненном значении слов Христовых как залоге такой именно жизни. Но сегодня я буду говорить об этом несколько в иной плоскости, характеризовать уже не самые заповеди, но наш человеческий путь жизни по этим заповедям, говорить о том, что можно назвать смыслом христианской жизни в мире.
Вопрос о смысле жизни имеет одно удивительное свойство: он безусловно во всякое мгновение жизни уже решен каждым, кто живет и что-либо делает; но в то же время этот самый вопрос бесконечное число раз перерешается при каждой смене настроений, при каждой перемене дела. Величайшие умы человечества, умы, перед которыми преклонился мир, решали этот вопрос для себя и для других. И однако, эти ответы не заглушали личного искания, личного спрашивания. Все ответы мировых авторитетов разделялись на две группы. Первая группа ответов была ниже запросов человеческого ума и совести, и последние перерастали постепенно своих учителей. Другая группа давала такой ответ на вопрос о смысле жизни, который, бесспорно, отвечал высоким запросам нашего духа, но ставил перед последним такие задачи, открывал перед ним такие необъятные горизонты, что сам-то человек чувствовал себя бесконечно малым и незначительным, не мог смотреть на свою жизнь иначе, как на что- то случайное, малоценное. Самый пафос расстояния между истиной и нашим знанием, между идеалами и жизнью не столько мог воодушевлять человека, окрылять его душу в стремлении к вечному и истинному, сколько ослеплять духовный взор, угнетать сердце и совесть изображением прекрасной дали, вечно недостижимой, всегда холодной...
Только религии в своих ответах на вопрос о смысле жизни ближе касались внутреннего мира человека, самой его души. Конечно, и религии в истории разделяли судьбу величайших философских авторитетов. Эти религии говорили людям от имени Бога, но нередко те же человеческие ум и совесть перерастали своих религиозных учителей и руководителей. Но, во всяком случае, только ответы религий пленяли сердца и волю широких групп человечества и были светочами на их пути. Великое преимущество всех религиозных ответов было в том, что они ставили самого человека в личное и живое отношение с бесконечным или, во всяком случае, неизмеримо высшим существом, благодаря чему ограниченный и слабый человек чувствовал в себе печать высшей силы и питал сознание высшей ценности своей жизни. Религии, и лишь они, властно вели человека на путь умиротворенной совести. Но и на этом пути еще ужаснее было пробуждение сознания условности и ограниченности мнимо Божественного откровения, ошибочности и бесцельности указываемых им путей. Слепая вера была чересчур дорогой ценой за тот душевный мир, который возвещали различные религии, и разочарование несло ужас не в отдельные только сердца, но порой этот ужас охватывал целые эпохи и громадные группы человечества.
Так было в истории. Авторитеты величайших мыслителей сменяли друг друга, авторитеты различных религий оспаривали друг у друга право на непогрешимое решение вопроса. И оставался одинокий человек со своим ограниченным умом и совестью среди всей человеческой мудрости и среди религиозного шатания и нередко терял веру в самую возможность решить вопрос о смысле жизни, или же пассивно подчинялся господствующей традиции, лишь бы самому не искать и не добиваться того, к чему вечно стремились и никогда не находили покоя мятущиеся умы людей и жаждавшие правды сердца их.
И велико была сила рутины и жажда покоя во все времена. Тысячи и миллионы людей от одного призрака внутренней борьбы слепо подчинялись великому кумиру, называемому духом времени, закрывали на все глаза, ограждали сердце от ударЪв в него волн сомнений и далеких голосов, говорящих о надземных идеалах. Не будет, думается, клеветой на человечество сказать, что ответ на вопрос о смысле жизни нередко состоял в том, чтоб убитъ, заглушить в корне страхом ли, насмешкой ли или другим чем самый вопрос о смысле жизни. Широкие массы бессознательно делали то, что в наши дни с такой откровенностью поставил задачей будущего человечества Мечников в своей надежде через успех естественнонаучного знания упразднить, исчерпать самый источник бесконечных вопросов — зачем и для чего жить.