Давая религиозное освещение феодальному обществу, православие и католицизм всячески охраняли его от назревавших в нем революционных переворотов, но, разумеется, не могли остановить закономерный ход исторического развития.
В работах Ф. Энгельса неоднократно указывается, что победы, одержанные протестантизмом над католицизмом в XVI веке в ряде стран Западной Европы, были идеологическим выражением происходившего тогда на Западе процесса разложения феодального строя и зарождения капиталистических отношений. Если католицизм был религиозным орудием феодалов, то протестантизм в его различных направлениях явился духовным детищем постепенно формировавшейся буржуазии, еще очень разнородной по своему составу и уровню развития.
Главными разновидностями протестантизма, сложившимися одна за другой в первой половине XVI века, были лютеранство, кальвинизм, называемый также реформатством, и англиканство.
Все протестантские течения возникли прежде всего как протест против католицизма и его церковной организации, особенно против папства. Католическая религия, говорит Ф. Энгельс, «окружила феодальный строй ореолом божественной благодати». Поэтому, «прежде чем вступить в борьбу со светским феодализмом в каждой стране в отдельности, необходимо было разрушить эту его центральную священную организацию»[31]
Начавшееся в XVI веке буржуазно-революционное движение на своих ранних этапах происходило «в форме борьбы одной религиозной идеи против другой», поскольку общественное сознание в те времена было еще полностью опутано религией. Первой крупной решающей битвой европейской буржуазии против феодализма Энгельс называет реформацию в Германии[32].
В XVI веке Германия отнюдь не являлась передовой западноевропейской страной. Напротив, в отличие хотя бы от Франции и Англии, достигших к тому времени национального объединения, Германия все еще находилась в состоянии феодальной раздробленности. Она делилась на множество мелких независимых княжеств и самоуправлявшихся городов. Но именно вследствие того, что Германия была раздроблена и не имела единой верховной национальной власти, она более, чем другие европейские страны, страдала от поборов и вымогательств римского папства. Папы цинично называли тогда Германию «лучшей жемчужиной своей короны». Ни в одной стране папские агенты не собирали таких доходов, нигде не происходило такой бесстыдной торговли индульгенциями, нигде не было такой жестокой эксплуатации крестьян и ремесленников, как в задавленной двойным гнетом — собственных феодалов и римских первосвященников — Германии.
Сигналом для общего восстания германского народа против римско-католической церкви явилось выступление бывшего монаха, доктора богословия Мартина Лютера (1483–1546), подвергшего в 1517 году резкой критике учение об индульгенциях и вообще о праве духовенства отпускать грехи, а затем публично сжегшего направленную против него папскую буллу. Первоначально Лютер нашел поддержку во всех слоях населения Германии, даже среди известной части феодальной знати, так как церковные поборы не только тяжело ложились на трудовые массы, но и уменьшали долю дохода светских эксплуататоров. Вот почему, говорит Энгельс, «весь немецкий народ пришел в движение. С одной стороны, крестьяне и плебеи увидели в его (Лютера — Н. Р.) воззваниях против попов, в его проповеди христианской свободы сигнал к восстанию; а с другой стороны, к нему примкнули более умеренные (сравнительно с демократическими элементами — Н. Р.) бюргеры и значительная часть низшего дворянства; общий поток увлек за собой даже самих князей. Одни думали, что настал день для того, чтобы свести счеты со всеми своими угнетателями, другие желали лишь положить конец могуществу попов и зависимости от Рима, уничтожить католическую иерархию и обогатиться посредством конфискации церковных имуществ»[33]
31
К. Маркс, Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах, т. II. Госполитиздат, 1952, стр. 93.