Легко заметить, что наиболее часто и настойчиво Павел обращался к рабам с призывом хранить покорность и смирение. Рабы в Римской империи являлись основными производителями. Их положение было особенно тяжелым. Именно их спокойствие вернее всего обеспечивало социальный мир. И вот почти в каждом из Павловых посланий слышится один и тот же постоянно повторяющийся мотив: «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести» («I послание к Тимофею», глава 6, стих 1); «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом» («Послание к Ефесянам», глава 6, стих 5) и т. д.
Характерно, что такую же беспрекословную покорность Павел считал обязательной вообще для всех жителей Римской империи и по отношению к верховной государственной власти. Впоследствии христианские священники в своих верноподданических монархических проповедях всегда ссылались на следующее изречение Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от бога; существующие же власти от бога установлены» («Послание к Римлянам», глава 13, стих 1).
Чтобы повысить авторитетность своих слов, Павел прямо называет себя апостолом, проповедующим учение Христа. Во времена Павла стали все упорнее распространяться слухи, будто бы давно обещанный небесный спаситель уже однажды являлся на землю и лично оставил людям пример величайшего смирения. Никаких фактов о земной жизни Христа Павел не сообщает: очевидно, эти «факты» тогда еще не были придуманы. Но, конечно, не случайно, что спаситель у Павла принимает на земле образ раба и тем самым как бы свыше утверждает необходимость рабства. Вот что мы читаем об этом в «Послании Павла Филиппийской общине», глава 2, стих 6–8: «Он, будучи образом божьим, не почитал хищением быть равным богу; но уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной».
Ничего не зная о жизни Христа, Павел, тем не менее, говорит о его смерти на кресте и о его воскресении из мертвых. Крест являлся в ту эпоху обычным орудием казни, применявшимся именно к рабам, а что касается воскресения, то оно сообщало спасителю ореол непререкаемой божественности, уподобляя его наиболее популярным языческим богам: греческому Дионису, египетскому Осирису, фригийскому Аттису и другим. Вера в воскресение особенно импонировала униженным, отчаявшимся людям того времени, когда господствовали «всеобщая апатия и деморализация» (Ф. Энгельс). Образ умершего и воскресшего бога символизировал отрицание смерти и вечную жизнь за гробом, которая так привлекала к себе тех, кто был не удовлетворен реальной действительностью. Но вместе с тем идея загробного блаженства чрезвычайно устраивала идеологов эксплуататорского класса, считавших это блаженство вполне достаточным вознаграждением для трудящихся. Поэтому древнеязыческий сюжет о смерти и воскресении бога последовательно развивается в новую, христианскую сказку об искупительной божественной жертве за людские грехи и о даровании искупленным людям небесного рая.
Таким образом, если в «Откровении Иоанна» Христос должен был в грозе и буре сойти с неба, чтобы установить лучшую жизнь на земле, то в «Посланиях Павла» Христос в смиренном обличии раба умирает на кресте, искупает своей смертью грехи человечества и с земли восходит на небо, открывая за собой дорогу всем искупленным его жертвой. Как видим, ранний миф о Христе-освободителе в дальнейшем сменился качественно иным мифом о Христе-искупителе.
Следующий и крупнейший шаг в процессе христианского мифотворчества был сделан неизвестными авторами евангелий, написанных с целью заполнить зияющий пробел в «Посланиях Павла», который, по остроумному замечанию одного исследователя, «лучше знал деятельность Христа на небе, чем на земле». В евангелиях Христос впервые получает черты реальной исторической личности; здесь даже сделаны попытки определить время и место его земной жизни. Евангелий появилось довольно много, примерно до пятидесяти, но впоследствии руководители христианской церкви признали из них каноническими, т. е. законными, только четыре, а все остальные были объявлены еретическими и подлежащими уничтожению. Понятно, что такая решительная мера была вызвана желанием церковных руководителей по возможности скрыть вопиющие противоречия между евангелистами (авторами евангелий); но даже и в тех произведениях, которые вошли в христианский канон, имеются достаточно существенные разногласия.