А ведь среди других религий есть и не менее массовые, и более новые, хронологически следующие за христианством, как христианство за иудаизмом. Ислам, например. Но Вы отказываетесь взглянуть на его документы. И довод Ваш, что Вы стали христианином не только потому, что родились в России, в христианской среде — конечно, не убедителен. Именно потому и стали. Представьте себя индийцем или японцем — так ли бы развивалось Ваше мировоззрение? Ну, ладно, пусть Вы лично не поэтому стали христианином! А как быть с миллионами русских и с миллионами индийцев? Почему «переживание Святого Бога» открывается только русским и не открывается индийцам? (Единицы христиан-индийцев, конечно, не меняют дела по существу). И умоляю Вас, не говорите мне об особом предназначении Святой Руси, об её избранничестве. Хорошо вижу, к чему приводит это. Слишком хорошо. Начинается с избранничества, а кончается пухом из подушек. Это — лучшая антирелигиозная пропаганда.
И далее — почему, собственно, Вы полагаете, что я отказался от «проверки документов»? Вовсе нет. Я читал Библию, оба Завета, многое из религиозно-апологетической (и, конечно, критической) литературы, чрезвычайно подробно и много беседовал с верующими людьми. Много мне хотелось понять и, мне думается, многое я понял. Конечно, я знаком с религиозной философией хуже, чем Вы, неизмеримо хуже, но и не совсем уж невежда. И вот, в результате этой проверки я нашёл эти документы не то чтобы фальшивыми, но с истекшим сроком давности.
Можно, конечно, потребовать, чтобы я ещё и ещё углублялся в церковную и религиозно-философскую литературу — пока не поверю. Требование это было бы приемлемым, если бы я (и любой человек вообще) думал только о себе. Я искал бы себе документы на дворец. Но, роясь в архивной пыли, я рискую оставить детей своих без дома вообще, дом оставить недостроенным. Пусть лучше я буду без дворца, но дети будут жить в теплом и удобном доме.
Хорошо, если документы будут найдены. А если нет? Как жить тогда? Вы скажете, что Вы знаете, что они непременно найдутся. Вы знаете, но я-то не знаю. И если я поверю Вам на слово и буду дальше и дальше искать документы, то тут-то как раз и будет наличествовать заранее сделанный выбор — убеждение, что документы есть, непременно есть и надо только отыскать их, и ради этого можно отказаться от строительства дома. Напротив, в отказе от дальнейших поисков такого тайного уже сделанного выбора нет: может быть — документы есть, может быть — нет, но гоняясь за ними, я рискую остаться без дома для себя и для детей.
Тем более, что Вы мне подаёте пример. Вы «не ищете добра от добра». Я тоже. Только добро мы понимаем — в этом контексте только — по-разному.
Итак, я всё опять к тому же — Человек должен сам быть демиургом… Пусть строит то, что может. Зато сладки плоды трудов своих.
Недооценка этого постоянно сквозит в Ваших письмах. Всё Человеческое для Вас велико лишь постольку, поскольку оно где-то в глубине своей озарено Божественным светом. Совесть — Бог, Любовь — Бог, Красота — Бог. Вы верно отмечаете, что было время, когда Бог был — молния, гроза, землетрясение, извержение вулкана. Сейчас мы знаем, что молния — это не Бог, землетрясение — тоже. Мы знаем — что это. Недра человеческой психики мы только начинаем проницать. Пока они ещё не познаны нами, и всюду, где не познано, человек помещает Бога. Но так будет не всегда, и в этом порукой нам — непрестанное сокращение сферы Божественного. Сначала из неё выпали ручьи и деревья, придорожные камни и вулканы… Затем отпало и небо — физическое небо… остались недра психики. Но будет время, когда выяснится, что Совесть — это Совесть, Любовь — это Любовь. Не Бог. Станут ли они от того «хуже»? Я знаю, что радуга — это солнечный спектр, атмосферное явление. Но разве от этого я перестаю ею восхищаться?
Так стоит для меня вопрос о Боге. Не знаю, ясно ли я его изложил, но, поскольку Вы в конце своих писем возвращаетесь снова и снова к этому вопросу, повторяю — я не «знаю, что Бога нет». Я, как Лаплас, пока не нуждаюсь в этой гипотезе. Я не «запрещаю» её, но требую от выдвигающих её серьезных оснований. Пока их нет для меня. Практика же — личный опыт и историческая ретроспектива настораживают.
Если говорить честно, то если и есть «вариант» христианства, мне духовно наиболее близкий (если бы пришлось выбирать), то это — Ваш, изложенный Вами. Но — Вы правы — Ваши же братья православные Вас не понимают. Тут я со всех сторон слышу одно — что Вам надо покаяться.
А Ваш реферат я оценил — может быть, я, старый ругатель, просто хвалить не умею… Это великолепно — видимо, впервые христианин делает такой прямой шаг к, я бы сказал, «моральному экуменизму», не держа за пазухой камня фатальной загробной погибели для нас, неверующих. Это важный шаг. Без него трудно достигнуть того, о чём писал Толстой — «объединиться всем хорошим людям» в противовес плохим (Вы знаете эту его мысль, я точной цитаты не имею под рукой). Ну, а то, что я не принял «анонимного христианства» — посудите сами, как бы Вы восприняли, если бы я, желая Вас похвалить (для меня это высшая похвала), назвал бы Вас «анонимным свободомыслящим»? Или — ещё того более — «анонимным атеистом»? Так что пребудем каждый в своей «епархии». Это не помешает, а поможет нам работать рука об руку. Ибо
В разнообразии — многоцветье мира.
И напоследок — маленькое замечание. Я бесконечно благодарен Вам за высокую оценку моей скромной персоны, но она преувеличена бесконечно. Я бы очень не хотел, чтобы самый факт приключившегося со мною ставил меня на неподобающий пьедестал. К сожалению, такие тенденции наблюдаются и не только у Вас, и не только по отношению ко мне. Попасть сюда и быть здесь — это ещё не подвиг. Это страдательное, а не действительное достоинство. Мученик — комплимент весьма сомнительный, а я ни в коей мере не мученик. Вашу высокую оценку ещё надо заслужить делом. Я постараюсь. А пока мне не по себе от не заслуженных ещё похвал.
Всё будет хорошо, милый Сергей Алексеевич!.. Ваши письма много для меня здесь значат. Пишите и простите за то, что следующее письмо будет не скоро.
13.9.74
P. S. А всё-таки любопытный у нас получается диалог! Интересно, как он выглядит для человека «со стороны»? Хотелось бы знать объективное мнение…
* Зря Вы всё-таки против слова «сущность» («Бог не — сущность»). Употребите любое другое слово. Ведь пишете же Вы сами, что Бог — «величайшее из слов». Величайшее, но всё-таки слово. Так и сущность. Раз мы с Вами рассуждали о Боге, значит Он всё же есть Нечто — идея, понятие, — подберите сами термин для обозначения того, о чём можно рассуждать.
(Лагерь 19, пос. Лесной, Мордовия. Письмо З. свящ. С. А. Желудкову и ответ на него к этому времени ещё не были получены К. А. Любарским в копии, поэтому в настоящем письме и не содержится отклика на них.)
К. А. Любарский
Письмо С. А. Желудкову (от 29.09.1974)
Из письма жене:
Пока всё это я писал, пришло письмо от Сергея Алексеевича. А я письмо-то ему уже послал, и добавить не сумею…[12] Речь идёт о вопросе — «В чём Смысл и Надежда человеческого существования?». Я обсуждал этот вопрос в письме к нему, которое ты уже, верно, читала. И высказывался в том смысле, что человек — это орган самопознания Природы и в этом его гордость и достоинство. Сергей Алексеевич и его друг Б., с которым он обсуждал моё письмо, считают, что этот ответ страшно не соответствует по уровню заданному вопросу и «сводит личность с её абсолютными запросами на роль всего только научного сотрудника в институте». Я огорчён таким, прошу меня простить, плоским пониманием моего ответа. Ещё ранее, в предыдущих письмах, Сергей Алексеевич огорчался тем, что в «моём» Мире человечество без загробного воздаяния превращается лишь в сумму нулей, бесконечный ряд смертей, а награда каждому — «лопух на могиле». И опять — огорчительно упрощённое представление. В чём же смысл? Действительно ли в «моём» (кавычки понятны, это не я всё придумал) Мире человеку — наградой лопух? Я позволю себе частично повторить (иначе будет неясно, о чём речь)[13], частично дополнить некоторые мотивы из второго, только что отосланного письма к Сергею Алексеевичу.
12
Примечание 1977 г.: лимит писем в лагере — 2 в месяц, в тюрьме — 1, а на строгом режиме в тюрьме — 1 в 2 месяца. Поэтому не всегда можно ответить своему корреспонденту непосредственно. Приходится отвечать всем через главного корреспондента — жену. Она уж читает твоё письмо всем заинтересованным лицам.
13
Примечание 1977 г.: Следующие несколько абзацев частично повторяют некоторые мысли из предыдущего письма — это опять-таки особенности лагерной переписки. Отвечая о. Сергию через жену, приходится для неё повторять уже сказанное, дабы вопрос был ясен и ей. Ведь нет уверенности, что предыдущее письмо о. Сергию дошло и она с ним успела ознакомиться.