цивилизация", по сути ничем не отличающейся от мега-империй прошлого, неизбежно
окажется одной из Вавилонских башен. А башни эти всё рушатся, рушатся, рушатся.
. . Цивилизация _б_а_б_с_т_в_а_ сама загоняет себя в тупик. И если общий капец
произойдёт, то и связан он будет в первую очередь с нашим _б_а_б_с_т_в_о_м_,
нашей подчинённостью как женщине в частности, так и женским ценностям в целом. И
нашей собственной, бабской, духовной и интеллектуальной трусостью и слабостью.
Почему-то вспоминается Булгаковский Воланд: "трусость, несомненно, один из самых
страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это
самый страшный порок". Ну так вот: слабость и трусость толкают нас не только под
каблук женщины. И не только делают из нас жалких и самодовольных потребителей.
Трусость и слабость мужчин определяют общее направление всего мирового развития.
Они приуготовляют всеобщий финал.
Христианство никогда не было целостной религией. Оно всегда "сидело на двух
стульях", одновременно пытаясь оправдать, благословить как повседневную мирскую
жизнь с её тихими бытовыми радостями, так и полный отказ от мира (монашество). И
когда Розанов пишет, что в историческом христианстве господствует монашество,
уход от мира, смерть, то на самом деле он не вполне прав. Христианство вечно
разрывалось между монастырём и миром. В первом случае ударялось оно в бесплодный
аскетизм; во втором - в безысходное бабство. Христианство не смогло объединить
всё это в красивую, целостную систему, не смогло оно и само стать таким единым
целым, духовной сердцевиною человечества - и в результате человечество не
сформировалось как единое христианское целое, и в этом направлении никогда не
развивалось. Ибо христианство, не будучи единым, не оказалось тою "точкой
роста", вокруг которой и начинается всякое развитие. Атомизировалось оно само -
и в результате оказалось разобщённым всё человечество.
Традиционное богословие куда немощнее, куда ничтожнее и слабее, чем можно
предположить. Оно не умеет отвечать на самые элементарные вопросы (стало быть, и
запросы тоже). Вот мы сейчас с вами вместе решим одну проблемку, а потом
посмотрим, как решается она у Святых Отцов Церкви (а равно и прочих всяких
христианских исследователей).
Ева, как вы знаете, была создана из Адамова ребра. Это означает, что и у
Адама, и у Евы был идентичный генотип - примерно такой же, как у однояйцевых
близнецов. То есть генетически они были даже ближе друг другу, чем брат и
сестра. Еву чуть ли не "клонировали" из Адама. Иначе какого хрена Библия
подчёркивает этот момент - про адамово ребро? Могла бы и промолчать. В Библии
вообще предельная концентрация смысла, там важна каждая запятая. Следовательно,
когда наши "умники" совокупились (после изгнания из рая), то тем самым совершили
типичный инцест. Который, к слову сказать, и завершил, довершил, закрепил ихнее
грехопадение, чтобы в Эдем гарантированно не могли вернуться достойные отпрыски
этих грязных извращенцев (разумеется, пока они не станут клонировать друг
дружку, да в наглую голышом ходить, типа сбрасывая "тяжкое наследие":) Ведь всё
это вроде бы очевидно?
И обещание Божие Еве, что "в болезни будешь рожать детей" (Быт., 3, 16) -
является наказанием за этот первый инцест, за неверный, "животный" способ
зачатия. И, одновременно - косвенным доказательством, что возможен и иной тип
размножения.
Однако историческое богословие не может справиться даже с такой элементарной
задачей, и честно продолжает считать, что первый инцест на Земле совершили
только дети Адама и Евы. . . Точно так же впритык не желает оно замечать, каким
способом должны были непорочно рождаться у них дети (то есть без секса), хотя
ответ должен был родиться в любой нормальной голове, знакомой с Евангелием. Не
может оно путно объяснить и смысла элементарнейшей притчи о неверном управителе
- важнейшей "программы" земного существования как самого христианства, так и
всего человечества, и многое, многое другое. .
Погнали дальше. Классическое богословие так и не создало самой главной своей
части - учения о человеческой личности. А то, что считают в богословии такой
концепцией - на самом деле, хилая, лишённая ядра, искусственная компиляция из
нескольких отрывочных, и даже не до конца сформулированных положений. В. Лосский
пишет: "Я же лично должен признаться в том, что до сих пор не встречал в
святоотеческом богословии того, что можно было бы назвать разработанным учением
о личности человеческой, тогда как учение о Лицах или Ипостасях Божественных
изложено чрезвычайно чётко (сб. "По образу и подобию", ИСВБ, 1995, стр. 106). А
как можно жить и творить (и, кстати, спасаться), не зная, _ч_т_о_ живёт, и
_ч_т_о_ спасается? Ведь очевидно, что без целостного учения о личности вся
сотериология мигом разваливается на сотни мелких запретов и ветхих
законоположений. И вот, вернулись мы к закону, к пище мягкой, но все трусливо
делают вид, что этого не произошло. Христианство начинает двигаться вспять.
И вообще: не имея нормального богословского фундамента, на что тогда
приходится "нанизывать" все последующие рациональные познания? На магию и
язычество? За этим дело не станет. . . Между прочим, ещё в Эдеме Бог для того и
приводит к Адаму зверей, чтобы "видеть, как он назовёт их (Быт., 2, 19) - в
первую очередь для того, чтобы Адам не стал в своей "чистой духовности"
настоящим фанатиком.
Однако христианство, отрицая опыт иудаизма, "вместе с водой выплеснуло и
ребёнка", ударившись в эту самую "чистую духовность". Результат сказывается
налицо уже веку к 10, когда научные познания двинулись в сторону сначала магии,
а затем - к "голой", фрондирующей рациональности. На Западе богословие, начав с
бесплодной схоластики, перешло к не менее бесплодному жонглированию понятиями в
современных философских системах, а от них - к обоснованию идеи гедонизма и
посильного, удобного благотворения; на христианском Востоке - полностью
выродилось в обоснование идеи "спасения". А ведь кажется, как просто и сейчас
создать богословское учение о личности, имея вторую топику Фрейда. Просто
поставить страх смерти вместо сексуальности, и всё. . .
В основе всех психических функций человека лежит в первую очередь страх
смерти. Что же до всяких там либидинозных проявлений, то они являются
производными от этого страха, они занимают только следующий "психический этаж".
И это так хотя бы потому, что именно размножение преодолевает "чин смерти"
данного вида. Кстати: многие парочки, присутствовавшие в прошлые века при
смертной казни, испытывали потом непреодолимое желание заняться сексом. Даже
нумера арендовали с видом на площадь с виселицей - комнаты с кроватью,
разумеется. Угадайте, почему?
Так вот, от этого страха перед смертью легко перейти к душе, к духу, к
сознанию; к их связям между собой. И при этом взгляде на предмет выяснится очень
много нового и интересного.
Всё это позволило бы нам понять и заново переосмыслить также и особенности
человеческой психики. А так у нас у всех - каша в голове. Правильно понятое
христианство вообще все науки расставило бы по своим местам. А заодно, кстати, и
западный психоанализ, где всё поставлено с ног на голову. Например - не
существует "комплекса кастрации". Мужчина и женщина - "половинки" единого
творческого целого. И каждая, в отрыве от другой, ощущает себя как неполную,
незаконченную, несовершенную, на что-то важное не способную. Натурально, когда