Христос своим вочеловечением восстанавливает изначальное соотношение между верхом и низом. Исходя из древнего видения Иакова, он говорит о небе, которое отныне вновь будет отверсто над землей, и об Ангелах Божиих, "восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому" (Ин. 1:51). Он сам, во всем величии и неповторимости, свершает предназначенное человеку восхождение и нисхождение. Его исчезновение ведет к смерти на Голгофе и к "аду"; в своем пасхальном движении вверх, в вознесении, Он несет в небеса отвоеванное у земли тело воскресения.
Его исчезновение "из вида" учеников не следует понимать таким образом, будто бы оно противоречит слову Воскресшего: "И се, Я с вами во все дни до скончания века". Скорее вознесение является как раз предпосылкой к тому, чтобы это обетование могло осуществиться. Во время своей Иисусовой жизни на земле Христос был только для тех людей, которые, живя тогда в Палестине, встречались на пути. Когда же о Нем однажды спрашивают греки, Христос воспринимает это как знак, что "пришел час прославиться (doxazein) Сыну Человеческому" -- через преображение, через великое преображение он приобретает та- [Стр.33]
кую форму бытия, в которой Он может стать сущим для всех людей (Ин. 12:23). Тело воскресения, проникаясь небесным началом, беспредельно освобождается. И тогда оно приобщается к духовному миру как вознесенное над всем пространственным силовое образование, которое благодаря своей духовной надпространственности способно "повсюду" воздействовать на пространственное. К этому нам еще предстоит вернуться.
Теперь, рассмотрев в воскресении и вознесении "восхождение" Христа в его неповторимости и окончательности, мы, как н после рассмотрения нисхождения (с. 22), опять должны констатировать, что в рамках этих событий для перевоплощения безусловно нет места, ведь благодаря Пасхе и вознесению Христос уже осуществил в отношении Самого Себя то, что для человека есть далекая цель в день Страшного суда.
Впрочем, можно бы еще обратиться к "второму пришествию Христа" ("parousia") -- нет ли здесь какой-либо связи с перевоплощением? Ключ здесь дает рассказ о вознесении. Когда Христос исчезает из вида учеников, апостолы слышат слова ангелов, что Он вернется "таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо" (Деян. 1:11). Как он исчез в облаках, так же в будущем Он снова предстанет из облаков 9 взору людей (Мф. 24:30; 26:64; 1 Фес. 4:17; Откр. 1:7; 14:14), Царство облаков, где постоянно происходит возникновение и перетекание обликов,, одновременно является как бы образом окружающей нашу землю сферы "возможностей". Это такая часть земли, где все существует еще в пластическом и податливом, формирующемся бытии, где все еще доступно становлению; с другой стороны, эта часть земной природы воспринимает излучение, излияние ближнего неба. В этой сфере, где встречаются земное и небесное, в этой области возможного в будущем, с момента вознесения царит Христос. Находясь в этой форме бытия, он может для. всех людей существовать беспредельно освобожденным образом: "Я с вами во все дни до скончания века". На первых порах эта новая форма бытия превосходила созерцающее сознание апостолов. Но обетование вторичного "пришест
_____________________________________________________________
9 Ср. мотив облаков в кн.: Benesch, Friedrich. Das Ereignis der HimrtHehrt
Christi. Stuttgart 1974. [Стр.34]
вия" так же мало противоречит словам "Я с вами во все дни", как и вознесение; пришествие Христа есть "пришествие в человеческое сознание" Его уже мотивированного присутствия. Ведь утверждение "Он с нами" не означает еще, что "мы с Ним", -- так человек, сидящий подле больного и стерегущий его сон, находится с больным, тогда как тот в своем сознании не находится с этим человеком, пока не проснется и не осознает этого факта. Присутствие Христа с момента вознесения поначалу сокрыто для человечества. Обетование возвращения указывает на грядущее пробуждение человечества к этому таинственному присутствию. Он "придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо". Созерцающее сознание в будущем проснется и продолжится именно с того места, где некогда оборвалось у апостолов. "Пришествие" принесет с собой "расширение сознания" у людей, которые тогда сами непосредственно постигнут действительность Христа, как Павел на пути в Дамаск сам непосредственно постиг ее. Слова о том, что пришествие произойдет в сфере облаков, совершенно явно говорят, что речь идет не о возвращении Христа в земную плоть, "sarx". Ведь относительно достигнутого в теле воскресения последнего совершенства это было бы абсолютно бессмысленно.
То, что Христос воплотится снова не в плотском теле, было решающим пунктом разногласий, приведших в 1912--1913 годах к разрыву между Рудольфом Штайнером и Теософским обществом, в рамках которого, хотя и вполне самостоятельно, он действовал, на первых порах. Примечательно, что основоположник современного антропософского учения о перевоплощении настоятельнейшим образом подчеркивал: о втором пришествии Христа во плоти, какого ожидали тогда в теософских кругах, не может быть и речи -- такой подход совершенно исключает истинное познание существа Христа в его неповторимости.
Итак, относительно "второго пришествия" сохраняет силу тот же вывод: к самому Христу идея перевоплощения неприменима.
Краеугольным фактом христианства является Сам Христос и Его деяния. Но эти деяния, ставши реальностью, нуждаются в свободном человеческом признании, одобрении и [Стр.35]
внутреннем постижении. Общее понятие "христианство" включает также, что как ответ на вочеловечение Христа должно произойти еще и пришествие человека ко Христу. И теперь мы перейдем к этой другой стороне христианства, чтобы затем вновь вернуться к вопросу о перевоплощении.
Становление Христова начала в человеке
В Послании к Филиппийцам апостол Павел пишет: "... не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус" (3:12). В Первом Соборном послании Иоанна Богослова читаем: "Но еще не открылось, что будем" (3:2). В Нагорной проповеди есть такие невероятные слова: "...Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный" (Мф. 5:48).
Не должно быть никакого сомнения в том, что становление христианином есть действительно "становление", дело роста, и что оно подлежит развитию. Новый Завет полон указаний на внутреннюю работу, вследствие которой все то, что в "прежнем" человечестве существует как несовершенное, поистине как "сырье", в силу соединенности со Христом должно быть преобразовано. Ведь неслучайно апостол Павел, который так упорно предостерегает от фарисейского зазнайства, в заблуждении своем полагающего, что к Богу можно приблизиться "добрыми делами", выдвигает такое требование: "Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе" (Фил. 2:5). В Евангелии от Иоанна на вопрос о том, какие добрые дела нужно делать, дается ответ: "вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал" (Ин. 6:29). "Веровать" означает здесь -- открыться Христу, чтобы Его существо могло влиться в человека. Отсюда и происходят с высочайшей естественной необходимостью, без особого нажима, "добрые дела". Но они должны (произойти -- в противном же случае с верой было бы не все ладно. Вера ни в коем случае не исключает элемент волевого "упражнения". "Упражняй [по- греч.: "gymnazein". -- Р.Ф.] себя в благочестии" -- так Павел наставляет Тимофея (1 Тим. 4:7). Послание к Евреям говорит о "чувствах" (aistheteria) высшего рода, которые "навыком [т. е. упражнением.- Р.Ф.] приучены" (Евр. 5:14). [Стр. 36]