Евангельские цитаты неудобны, они выглядят экстремистскими, по ним никак не хочется жить, а значит, надо их как-то разъяснить, перетолковать, желательно в переносном смысле. Один из самых плодовитых и известных экзегетов древности, Ориген, читая эти слова Нагорной проповеди, тоже никак не мог принять призыв подставлять при ударе по правой щеке левую. Он решил, что это надо понять иносказательно, ссылаясь на то, что бьют-то обычно правой рукой и, стало быть, по левой щеке. Другое популярное объяснение – что речь идет не просто об ударе, а об ударе символическом, внешней стороной ладони, потому он и приходится не по той щеке. Дескать, речь идет о ситуации, когда не просто бьют, а когда наносят оскорбление: надо его стерпеть и даже подставить «правильную» щеку.
В общем-то, понятно: когда дают по физиономии, хочется или сдачи дать, или убежать. А подставляться и дальше странно как-то даже с точки зрения естественного отбора. Ведь не может же Евангелие противоречить его принципам? Да вот похоже, что может… И слова «правая» и «левая» здесь не указывают на две конкретных стороны, а просто идут в привычном порядке: «день и ночь, небо и земля, муж и жена, право и лево» (а не «ночь и день, лево и право»).
Допустим даже про пощечину – это иносказательно. А как про рубашку, которую надо отдавать? Как про поприще, которое надо пройти? Как про просящего (к нам ведь постоянно обращаются с просьбами)? Евангелие реалистично – оно требует от человека невозможного. Давай каждому просящему всё, что попросит, – через пару недель останешься голым.
Пример еще одной такой парадоксальной фразы – «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф. 19:24). Уж как только не объясняли это место! Еще от Кирилла Александрийского идет объяснение: вместо κάμηλος «верблюд» в тексте стояло κάμιλος – очень редкое слово, означающее «канат». Канат в качестве нитки – все-таки понятнее верблюда.
Ну и, разумеется, есть теория, что верблюд все-таки может протиснуться сквозь это самое ушко, если, конечно, очень постарается и сбросит лишний вес. Предполагалось, что «игольным ушком» называлась небольшая калитка в стене Иерусалима, через которую груженый верблюд действительно не пройдет, а тощий, да еще и налегке, может попытаться.
Только, к сожалению, не упомянута калитка с таким названием ни в каких древних источниках, а современные раскопки не могут нам подсказать, как называлось то или иное отверстие в стене, да большинство из них не сохранилось до наших дней. Так что получается, что теория с калиткой скорее поздняя выдумка, чем реальное объяснение. Кстати, и в вавилонском Талмуде говорится о пролезающем в игольное ушко слоне как о примере невозможного (Брахот 55b). Будем доказывать, что и слоны сквозь ту калитку пролезали, только низенько-низенько?
Главное, что такие объяснения отбрасывают как ненужный следующий далее диалог: «Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно». То есть не спасется вообще никто – если своими усилиями. А Бог может спасти каждого.
Но это Евангелие, действительно экстремистская литература. В Посланиях мы встречаем куда более практичные и реалистичные советы, только и там не обходится без разнотолков. Вот, скажем, в 7-й главе 1-го послания к Коринфянам апостол Павел разбирает разные социальные роли, в которых может оказаться христианин. И в стихе 21-м речь заходит о рабстве. Процитирую четыре перевода.
Церковнославянский: «Раб ли призван был еси? да не печалишися; но аще и можеши свободен быти, больше поработи себе».
Синодальный: «Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся».
Под редакцией епископа Кассиана (Безобразова): «Рабом ли ты призван, – не беспокойся, но если и можешь сделаться свободным, лучше воспользуйся».
Под редакцией М. П. Кулакова: «Был ли ты рабом, когда призвал тебя Бог? Пусть это тебя не тревожит. Если же представится возможность стать свободным, воспользуйся этим наилучшим образом», и другой вариант перевода дан в примечании: «лучше используй свое нынешнее положение».
Так что конкретно советует Павел рабам, которым выпала возможность освободиться: еще больше себя поработить ради смирения (так в церковнославянском) или воспользоваться этой замечательной возможностью (так у Кассиана)? А может быть, как в Синодальном, он предлагает им самим выбирать, как будет лучше?