Противостояние с греческим миром
В течение столетий после возвращения из Вавилона иудеи в Палестине вновь и вновь сталкивались с одной и той же угрозой: иные, более сильные цивилизации стремились завоевать их и подчинить себе. Больше всего бед принесли им эллинистические царства, сложившиеся в Средиземноморье в результате завоеваний Александра Великого в 330-е годы до н. э. (см. с. 60–62). Вначале Палестиной правили Птолемеи, фараоны Египта, затем (с 198 года до н. э.) – сирийские Селевкиды. Противостояние между еврейским народом и окружающим греческим миром перешло в открытое насилие, когда второй селевкидский правитель, царь Антиох IV (присвоивший себе хвастливый титул «Епифан», т. е. «Явление»), попытался навязать иудеям греческие обычаи и начал притеснять их религиозную жизнь, сосредоточенную вокруг Иерусалима и Храма. В 167 году иудеи восстали, первым предводителем их стал Иуда Маккавей. Если не считать одного восстания против власти вавилонян еще до Изгнания (пример, не суливший ничего хорошего – восстание окончилось поражением), это был первый случай, когда иудеи подняли оружие против иноземных правителей. Борьба была долгой и тяжелой, сторонники Маккавеев терпели жестокий урон – но, в конце концов, завоевали себе независимость и возвели на престол Иудеи династию суверенных правителей, называемых по имени их родоначальника Хасмонеями. Эти потомки героев войны за независимость положили начало династии первосвященников в Иерусалимском храме.
В этот период Иудея вновь стала на Ближнем Востоке значительной силой, возможно, сравнимой лишь с эпохой Соломонова царства (если только сила и влияние Соломона не были преувеличены позднейшими историками). Казалось, Бог наконец-то доволен своим народом: впоследствии иудеи не забыли о том, что дорогая цена, заплаченная ими за любовь к свободе, окупилась сполна – и это воспоминание сыграло с ними злую шутку в эпоху мятежей против Рима (см. с. 128–132). Христиане-протестанты, как правило, незнакомы с книгами Маккавеев, поскольку во время Реформации XVI века эти книги оказались в числе так называемых «апокрифов», исключенных из христианской Библии (см. с. 90). Иудеи смотрят на них иначе: для них это одна из важнейших глав иудейской истории, которой посвящен, например, знаменитый праздник Ханука. Вполне возможно, что два гимна, дошедшие до нас через Новый Завет и широко используемые в христианском богослужении – «Богородичная песнь» («Величит душа моя Господа…») и благодарение Захарии, отца Иоанна Крестителя («Благословен Господь Бог Израилев…»), изначально представляли собой победные песни времен Маккавейских войн.[80]
В этот период мы впервые встречаем в греческой литературе упоминание об иудеях (Ioudaios), под коими понимаются все евреи, в своей религиозной жизни ориентированные на Иерусалимский храм, независимо от того, живут они в Иудее или нет.[81] Долгая история военных неудач Иудеи, вкупе с энергией и предприимчивостью ее народа, привела к тому, что иудеи рассеялись далеко за пределы как Палестины, так и еврейской общины, оставшейся в Вавилоне. Во всех морских портах Средиземноморья сложились общины иудеев, почитавшие Иерусалим и, при возможности, совершавшие паломничества в Храм; вообще посещение Храма стало одной из важнейших целей религиозного паломничества Древнего мира. В повседневной жизни иудеи сохраняли свою идентичность и поддерживали сознание и ощущение общей судьбы, регулярно собираясь в особых домах; характерно, что эти дома собраний получили уже греческое название – «синагоги».
Синагоги: центры общинной жизни
Синагоги – необычный институт, практически не имеющий параллелей в Древнем мире. Это были не храмы – Иерусалимский храм, после победы над несколькими незначительными «соперниками», стал единственным местом, где иудеи приносили жертвы; однако религиозное назначение их было очевидно с самого начала. Первое свидетельство о синагогах мы встречаем в грекоязычных иудейских надписях в Египте, где с самого начала и вплоть до IV века вместо нейтрального названия «синагога» – «собрание» они носили имя proseuche – «дом молитвы».[82] В синагогах собирались для молитвы и чтения Священного Писания; но кроме того, вокруг них сосредотачивалась вся деятельность общины, в особенности учебная. Образование в синагогах получала не только элита, как в греческом обществе, но и все члены иудейской общины; в отличие от исключительного внимания к культовой практике, свойственного многим средиземноморским религиям, религиозное образование у иудеев носило, в первую очередь, этический характер. Иудаизм – что необычно для религии древности – предлагал не только набор рассказов о божестве и обрядах, соблюдение которых позволяет приблизиться к божеству, но и философию жизни. Жизнь синагоги и складывающаяся вокруг нее община – упорядоченное сообщество образованных и благочестивых людей – представляла собой привлекательную модель, которой стремились подражать христиане, когда, отделившись от иудеев, образовали собственные институты.[83]
80
Лк 1:46–55, 68–79; см. также G.Vermes,
81
S.Freyne, “Galilee and Judaea in the First Century”, in Mitchell and Young (eds.), 37–51, at 39.
82
W.Horbury and D.Noy (eds.),