3.3. Восстание ихэтуаней
В конце 1898 г. в провинции Шаньдун, оказавшейся под контролем Германии, началась новая волна антихристианского движения. В разных районах провинции произошли конфликты между отрядами тайных обществ и христианами. В события вмешались германские войска, уничтожавшие в районах волнений целые китайские селения. Примечательно, что на переговорах германские интересы представлял миссионер–викарий И. В. Анцер.
Организаторами и руководителями движения, очевидно, были тайные общества, известные под общим собирательным названием «Ихэцюань» («Кулак во имя мира и справедливости») или «Ихэтуань» («Отряды во имя мира и справедливости») [386]. Членов этих организаций европейцы называли боксерами [387]. На первых порах движение носило в основном пропагандистский характер, насилиям подвергались лишь китайцы–христиане [388]. Для пропаганды своих идей ихэтуани использовали, с одной стороны, достижения китайской философии, медицины, гимнастики и проч., но с другой стороны, успешно играли на невежестве простых крестьян [389]. Агитаторы убеждали народ, что стоит лишь поверить своим вождям, выполнить несколько несложных ритуалов и наступит всеобщее счастье и справедливость. Отличительной чертой большей части ихэтуаней был красный цвет, члены организаций носили красные пояса, повязки и знамена, кроме того, среди ихэтуаней были и желтопоясные отряды. Женские филиалы ихэтуаней были известны под собирательным названием «Хундэнчжао». Основным оружием отрядов ихэтуаней служила мистика, подкрепленная искусством рукопашного боя [390]. Боевики и ополченцы пользовались в подавляющем большинстве лишь холодным оружием. В первых рядах ихэтуаней в бой всегда шли юноши и девушки, предварительно доведенные до состояния транса.
Европейская общественность признавала патриотический, справедливый характер движения ихэтуаней. Даже в России писали: «Про боксеров все мы знаем. Они не разбойники и не сумасшедшие, а восставшие с оружием в руках патриоты. То же самое пресловутые хун–ху–цзе, которые тоже, что в былое время малорусские гайдамаки или сербские гайдуки»[391]. Однако представители иностранных держав оказывали постоянное давление на Пекин с требованием прекратить движение ихэтуаней. Цинские власти вынуждены были сменить трех генерал–губернаторов провинции. Власти на местах полагали, что в антихристианских настроениях были виноваты сами местные христиане и миссионеры. Губернатор провинции Шаньдун Юй Сянь в докладной записке императору 30 апреля 1899 г. писал: «Ваш покорный слуга полагает, что население провинции Шаньдун христиане и нехристиане уже давно не живет в мире. Причина кроется в том, что среди обращенных многие не являются смиренными и добропорядочными людьми. Двадцать лет тому назад простой народ зачастую относился к христианам с презрением, однако не было случаев насилия над обращенными. В дальнейшем, когда [иностранные государства] усилились, а мы ослабели, христиане повсюду стали угнетать простой народ. Чем дальше, тем все больше жестокости проявляли христиане. Приняв крещение и обретя покровительство, они начали бесчинствовать в деревнях, обирать добропорядочных людей. Более того, они шантажировали чиновников, постоянно обижали жителей.» [392]. Таким образом, губернатор не был склонен обвинять во всех антихристианских актах ихэтуаней [393].
В конце 1899 г. в Шаньдун был назначен генерал Юань Шикай, который хоть и не любил иностранцев, но придерживался следующей позиции: «Проявление враждебности к сильному врагу подобно искре, могущей сжечь обширную степь» [394]. Генералгубернатор решительно подавлял любые попытки выступления ихэтуаней, а для того, чтобы развенчать миф о сверхъестественных возможностях боевиков тайных обществ, собрал и публично расстрелял несколько их лидеров. Весной 1900 г. движение ихэтуаней в Шаньдуне практически прекратилось [395]. Из иностранцев, пострадавших в Шаньдуне во время движения ихэтуаней, можно назвать лишь английского миссионера Брукса, убитого в январе 1900 года.
Китайские власти, в том числе и столичные, симпатизировали антихристианскому движению. Они не могли смириться с тем, что китайцы–христиане фактически вышли из‑под их контроля, а миссионеры по общественному положению сравнялись с представителями ученого сословия. С самого начала событий наблюдалось слияние тайных обществ с официальными структурами организации китайского сельского населения под контролем традиционных авторитетов и чиновников [396]. В январе 1900 г. эдиктом цинского правительства сообщалось, что народ имеет право «изучать искусство боя для того, что бы защитить свои семьи, и объединять население деревень для того, чтобы защитить свои деревни».
386
Идейно–политические корни ихэтуаней до конца не выяснены, но предполагается их связь с Обществом Белого лотоса.
387
Американец Н. Портер, представлявший в Китае организацию «Американский совет» и наблюдавший в январе 1899 г. культовую практику членов этих обществ, первый назвал сектантов «боксерами».
388
В современной историографии движение ихэтуаней в 1898—1899 годах не совсем точно называется восстанием. Члены тайных обществ и их сторонники в данный период использовали в основном мирные средства, занимались пропагандой своих взглядов. Нападения на иностранцев были довольно редки, в основном забрасывали камнями немецких солдат и сопротивлялись строительству железных дорог.
389
Агитаторы показывали знания китайской классической философии и литературы, завораживали изнуренных тяжелой работой людей совершенством традиционных боевых искусств. Простым китайцам внушалось, что «сверхъестественные» способности пропагандистов отражают их духовное совершенство и поддержку их устремлений сверхъестественными силами, что, в конечном итоге, является гарантией победы в борьбе с колонизаторами.
390
Ихэтуани называли себя «божественными солдатами, спустившимися с Неба» (тяньцзян шэньбинь). После того, как дух героя древности вселялся в тело вызвавшего его ихэтуаня, соответственно изменялся и внешний облик вызывавшего. Так, один из предводителей ихэтуаней Сюй Дасян во время атаки на христианский храм в деревне Чжанчжуан в октябре 1899 г. «ехал на белой лошади, был одет в белые одежды и опирался на костыли», так как в нем воплотился дух полководца Сунь Биня.
393
В декабре 1899 г. он писал: «По моему мнению, истинная причина ссор между нехристианским населением и обращенными в провинции Шаньдун заключается в том, что христианская церковь за последнее время принимает в свое лоно как добропорядочных, так и дурных людей. Бесчестные люди, затесавшиеся к христианам, опираясь на защиту христианской церкви, выбирают в качестве жертвы робких добропорядочных людей и обижают их. [Население] гневно взирает на обидчиков и постоянно ищет повода для мести. Чем дальше накапливается обида, тем глубже вражда, которую используют приходящие со стороны бандиты, чтобы под предлогом мести спровоцировать антихристианские беспорядки. Конечно, цюаням трудно удержаться от участия в этих беспорядках, однако случались и такие беспорядки, к которым цюани абсолютно не причастны, поэтому нельзя огульно обвинять их, приписывая им антихристианские бунты». См.: Восстание ихэтуаней. Документы и материалы. С. 56.
395
Антииностранное движение, возможно, меньше обоснованное идеологически, но более активное и конкретное на практике, развернулось в 1899–1900 годах в Маньчжурии. Там традиционно слабее были позиции тайных религиозно–политических объединений, но зато сильнее военизированные формирования хунхузов и сельского ополчения. С этим движением успешно боролись отряды Охранной стражи Общества КВЖД.
396
Уже в декабре 1899 г. русский военный агент (атташе) в Северном Китае полковник Вогак докладывал: «Во всех провинциях Китая… приступлено к формированию отрядов народного ополчения… Такие отряды обучаются строю под руководством уездных начальников. Усиленная военная деятельность продолжается во всем Китае с целью недопущения дальнейших территориальных захватов со стороны европейцев» См.: Материалы для описания военных действий в Китае. Отд. 3. Депеши, полученные военным министром и Главным штабом. Кн.1. СПб., 1902. С. 3.