Развитие русской колонизации Синьцзяна делало насущной проблему открытия православных учреждений в тех городах, где жили выходцы из России. В 1899 г. последовало обращение Степного генерал–губернатора [464] к председателю Миссионерского общества митрополиту Московскому с просьбой о выделении денег на постройку церкви в Кульдже и командировании туда иеромонаха. Предложение осталось без удовлетворения, так как устав не позволял Миссионерскому обществу «перешагнуть» государственную границу. Тем не менее, в начале ХХ века в некоторых городах Синьцзяна, включая административный центр этой провинции Урумчи, появились православные церкви. Правда, строительство шло медленно, и церковная жизнь не отличалась активностью [465]. Причина заключалась в крайней малочисленности собственно русских православных в составе российско–подданных жителей Синьцзяна [466]. Несколько активизировалась православная религиозная жизнь лишь после того, как в 1910–х годах русские земледельцы стали осваивать приграничные районы Илийского края [467]. В начале ХХ века в Кульдже имелся православный храм, в котором служил иеромонах Серафим. В Чугучаке службы проводили приезжавшие из России священники.
Центром православия во Внешней Монголии, как и вообще русского присутствия в этой части Цинской империи, была Урга [468]. Там в середине XIX века к зданию русского консульства пристроили небольшую деревянную домовую церковь, рядом был домик священника. В 1892 г. в консульскую церковь в Урге был назначен постоянный штат в составе Забайкальской епархии, позднее церковь передали в ведение Духовной миссии в Пекине.
В 1892 г. началось строительство церкви в Калгане (Чжанцзякоу), находившемся на южной границе Внутренней Монголии. Екатеринбургский купец М. Д. Батуев [469] купил у местных китайцев на крутом косогоре в предместье Яньбошань 6 му земли (около 0,36 га) за 700 лан серебра (около 1750 руб. серебром). Церковь на 80 человек была построена из кирпича. Иконостас был исполнен в Санкт–Петербурге известным мастером А. А. Сиговым и привезен морским путем [470]. Рядом с церковью было отведено место под кладбище, а также пристроено два флигеля для сторожа и священника. Купец Батуев передал построенную им церковь в ведение Миссии в Пекине, приложив 2 тыс. лан (около 4 тыс. рублей), на проценты от которых должен был содержаться сторож и производиться ремонт. Православная церковь в Калгане была разрушена во время восстания ихэтуаней в 1900 г. и так и не восстановлена [471].
Тува административно представляла собой Урянхайский край в составе Внешней Монголии Цинской империи. Христианство пришло в край вместе с русской колонизацией Засаянского края. Первыми пришли русские старообрядцы и православные хакасы. Вскоре среди представителей российской общины Усинско–Урянхайского края появились баптисты, католики и лютеране. Православная церковь не спешила заниматься миссионерской деятельностью среди тувинцев, так как они были китайскими подданными, и работа с ними была в ведении внешнеполитического ведомства. Начало активной православной миссионерской деятельности связано с частной инициативой. Приехавший из Европейской России предприниматель московский мещанин Н. А. Путилов стал пропагандировать идею христианизации Засаянского края. Он писал: «…когда этот край заселится православными, а сойоты примут христианство, то эта страна процветет и будет иметь влияние на всю Енисейскую губернию» [472]. Миссия в Засаянском крае, недалеко от Урянхая, была учреждена в 1876 году [473]. Однако миссионерская работа среди тувинцев так и не была налажена, более того, первая православная церковь на территории Тувы появилась в русском поселке Туран лишь в 1911 году, когда этот край фактически вышел из состава китайского государства. О появлении там прихожан–тувинцев сведений не сохранилось [474].
С вхождением Приамурья в состав России в середине XIX века появились планы организации миссионерской православной деятельности на территории соседней Маньчжурии. Для этого были предприняты попытки организации преподавания китайского языка в Благовещенской духовной семинарии [475]. Вскоре русская деятельность в Северо–Восточном Китае оказалась невозможной, не появилось в регионе и православия. В 1870 г. глава Пекинской миссии архимандрит Палладий проехал через всю Маньчжурию из Пекина в Благовещенск. Но данная поездка не была связана с миссионерством.
466
Например, в 1906 г. в Урумчи в числе 378 русско–подданных было лишь 6 человек русских.
467
В 1912 г. по официальным данным в долине р. Текеса было 22 двора русских переселенцев, по частным сведениям — 100 дворов.
468
Русское название административного и религиозного центра восточной Халхи, находившегося на главной дороге из России в Китай. Официальное китайское название — Кулунь, современное — Улан–Батор.
469
Калган играл большую роль как транзитный пункт русской чайной торговли, там русские комиссионеры готовили транспортировку товаров через монгольские степи. М. Д. Батуев был единственным из русских, кто жил там с семьей.
471
Русский исследователь в 1908 г. посетил «…предместья Калгана — Юань–бао–шань, где на северном склоне горы сохранились жалкие остатки русской православной церкви». См.: Третьяк И. А. Дневник Путешествия вокруг Хингана (результаты командировки в 1908 и 1909 гг. // Записки Приамурского Отдела ИРГО. Т. VIII. Вып. I. Хабаровск, 1912. С. 78.
473
Н. А. Путилов представил руководству Енисейской Епархии свой план миссионерской работы: «…сойоты склонны к принятию св. Крещения, но при этом они ставили непременным условием вступление в русское подданство… с другой стороны, сойоты, приняв св. Крещение без предварительного ознакомления с истинами христианской религии, могут относиться к ней хладнокровно или извращать понятия об ее вероучении, то я полагал бы ограничиться в отношении к ним следующим: изучением их языка, привлечением их к себе, помогая им в разных делах, и ознакомлением их с истинами православия… я предполагаю ныне же взять к себе двух сойотских мальчиков на воспитание и при том не менее, как на 5 лет, которых и думаю приготовить к отправлению обязанностей будущих служителей церкви: они уже на первых порах будут служить мне переводчиками, а впоследствии катехизаторами и проводниками православия и русской цивилизации в среду этих кочевников. В настоящее время сойоты весьма расположены ко мне, потому что я, насколько могу, защищаю их от насилий, которым они подвергаются от русских торговцев и староверов. За это они дали мне особое название Улу–алама, что значит Большой поп. Постройка молитвенного дома или церкви послужит еще к большему ознакомлению их с христианством». См.: Путилов ЯЛетопись Усинской миссии // Сибирский Архив. 1914. № 3—4. С. 102—103.
474
Летом 1910 г. пограничный начальник Чакиров писал: «Первый православный храм в поселке Туранское на спорной территории будет очень часто посещаться урянхами, монголами и китайцами… почему крайне необходимо назначить в поселок Туранский Иерея Миссионера, свободно владеющего монгольским и татарским языками…». См.: Государственный архив Красноярского края. Ф. 674. Оп. 1. Д. 7949. Л. 40–об.
475
Однако в этом городе китаеведение ограничилось маньчжурским языком, преподавателем которого в семинарии и духовном училище состоял коллежский асессор И. В. Коноплев.