Пышные речи современных ораторов, которые начинают свою карьеру с анархизма и левого социализма, а потом переходят к фашизму, как Бенито Муссолини, или к низменному карьеризму, как бывший президент Мильеран, успевший в минуту ухода взыскать с государства судом президентское жалование за недослуженные годы, все эти красивые слова о народном величии, об общечеловеческой любви, о демократии представляют прямое порождение евангельской проповеди.
Иисус в своих непрерывных проповедях дал дурной пример не только будущим пасторам, но также и грядущим министрам и вождям партий. Он поставил пред человечеством первую партийную платформу.
Недавняя война тоже, как известно, велась под знаменем креста. Красный крест с уборкою убитых и раненых составляет, как известно, неотъемлемую военную часть. Этот красный символ сопутствует войне повсюду, даже у нас.
Средневековый епископ, гвоздивший на войне неприятелей палицей вместо меча, дабы не проливать крови, и английский миссионер, который и в Африке, как Ливингстон, и в Индонезии и в Полинезии, являлся лишь предтечею воинствующего капитала, торговца и чиновника, — вот «порождения ехиднины», которые выросли прямо из недр христианства.
Глава 19. Что такое церковный коммунизм
В план моего анализа не входит подробное рассмотрение социальной истории церкви по отдельным этапам с первого века по третий и с третьего века до Константина и далее сквозь все колебания ее внешнего успеха и внутреннего изменения.
Для этого были бы потребны большая интенсивность и продолжительность работы и более обширные размеры издания.
Дело обыкновенно представляется в таком виде: христиане эпохи Иисуса и первого века вообще были революционеры, но мирные, они были демократы, но состояли под управлением боговдохновенных апостолов, которым наследовали епископы. Далее они были коммунисты, но признавали частную собственность, в том числе и собственность на рабов.
Во всем этом много противоречий.
Когда Палестина загорелась свирепой национальной революцией, христианство по необходимости должно было отходить от метода силы и восстания, поскольку оно отходило от традиционного иудейства. Отходя от иудейства, оно политически приближалось к римлянам. Другого пути не было. Критика давно указала на то, что римские фигуры в Евангелии являются весьма благожелательными, начиная от сотника Корнилия и кончая Пилатом. Нет недостатка и в заявлениях христианской лойяльности, включенных в евангельский текст, как общеизвестное «кесарево кесареви». Можно привести многочисленные заявления Павла: «Нет власти не от бога. Начальники — божьи служители. Подати платите. Всякому все отдавайте, подать, оброк, со страхом и почтением» (Римлян., 13, 1–7).
Отдельные случаи применения насилия в Евангелии, мифическое изгнание торговцев из храма и усекновение Малхова уха апостолом Петром, направлены против иудеев, а никак не против римлян.
Впрочем, и против иудеев христиане защищаются слабо. Известная сентенция Иисуса: продай одежду свою и купи меч (Лук., 22, 36) приводит к заявлению учеников: «Господи, вот здесь два меча». И он сказал им: «Довольно!»
А во время ареста Петру, обнажившему меч и отсекшему вышеуказанное ухо, Иисус сказал такое же слово: «Довольно!» и, прикоснувшись к отсеченному уху, исцелил его.
Неподражаемая подробность.
Во всей этой плачевной авантюре христиане напоминают толстовцев. Их сопротивление есть, в сущности, непротивление злу.
Другой пример из русской революции. Я помню в дни моей ранней юности, как так называемые «мирные пропагандисты» стали приходить к мысли о необходимости оказывать сопротивление при аресте, какие дебаты велись по вопросу о том, носить револьверы или нет. И сторонники насилия доказывали, что не надо убивать, а только выстрелить, чтоб обратить внимание общества на невыносимые гонения. Помню, один из первых стрелявших, Бобохов, уже после ареста, нашел случай передать из крепости письмо в революционную печать, написанное в стиле евангельского рассказа об аресте. Идея о насилии русским социалистам далась далеко не сразу.
Точно также и так называемый коммунизм первоначальной христианской общины вызывает сомнения. В отличие от ессеев, о которых к тому же мы знаем очень мало, христианская ячейка являлась коммуной не производительной, а только потребительной. Основным моментом была братская трапеза-агапа. Странствующим праведникам некогда работать, они заняты другим делом. Надо, однако, указать, что повсюду и везде группа людей, собравшихся вместе для какой-нибудь духовной цели, по необходимости является такой потребительной коммуной. Каждая ученая экспедиция, выезжающая в поле, от полярной экспедиции Нансена на «Фраме» до ныне устраиваемых Академией Наук исследований СССР, составляет такую коммуну, имеет казначея, общее хозяйство и кухню. Вся эта организация направлена на содержание сочленов во время работы.