Долгое время и Восток не выражал никакого церковного протеста против замены на Западе выражения формулы «а patre et filio» формулой «a patre filioque», соответственно «ab utroque». Первое богословское возражение, о котором мы имеем сведения, было высказано менее всего из-за заботы об истинной вере, а послужило исходной точкой для полемики против папы Мартина I, неугодного совсем по другим причинам. И. Конгар пишет об этом: «В то время, когда Запад признал исхождение Духа от Отца и Сына, Восток был в общении с ним, хотя в Византии некоторые были этим обеспокоены. Об этом свидетельствует письмо, которое написал Максим Исповедник кипрскому священнику Маринусу (655), когда тот сообщил ему, что папа Мартин I в своем послании утверждал, что Дух исходит и от Сына. Это стало поводом для тех, которые в Риме были осуждены за монофелитство, и теперь хотели бы отомстить». В своем ответе Максим выступил в защиту законности западного выражения веры.
Новая ситуация начала складываться после того, как со времени III Собора в Толедо в Испании вошло в обычай во время воскресной евхаристии петь никео-константинопольский символ веры; при этом, в результате невыясненных обстоятельств, формула «филиокве» проникла в употребляющийся в литургии латинский перевод.
Слово «проникать» употреблено здесь умышленно. Потому что ненадёжность критики текстов, с которой нам пришлось столкнуться, ясно показывает, что никогда не существовало намерения официально дополнить старый символ веры. Если бы литургическому использованию «филиокве» предшествовало сознательное и определенное решение о поправке, как считали некоторые православные авторы во времена горячих споров, то это нашло бы отражение в источниках, по меньшей мере, исследования, проведенные в течение десятилетий, могли бы установить, когда это было введено в литургическую практику. Но до сих пор, несмотря на все усилия, это не удалось точно определить. Нет никаких признаков того, что в Испании намеревались отступить от утвержденного в Константинополе символа веры, когда в литургии укоренилось использование формулы «филиокве». Пели старую и хорошо знакомую формулировку веры в Троицу, и когда она стала общеупотребительной, вначале никто ни в Испании, ни в других западных церквах не подозревал, что она находится в противоречии с решениями вселенских соборов. Больше думали о том, чтобы надежно сохранять символ веры соборов, поскольку формула была близка формулировке отцов. Западные отцы церкви издавна проповедовали учение церкви с этой формулой, и она уже употреблялась, прежде чем была включена в символ веры.
Только в эпоху Карла Великого, когда по политическим причинам (из-за разрушения имперского единства вследствие коронации императоров на Востоке и на Западе, каждый из которых считал себя единственно законным) началось резкое противостояние друг другу и соперничающие стороны охотно подхватывали любые поводы, предлагавшиеся для полемики, в конце концов, дело дошло и до разногласий из-за «филиокве» в символе.
17
Кульминационный пункт нарастания относящихся к этой проблеме споров представляют цитируемые И. Конгаром (Der Heilige Geist, S. 450) высказывания Хомякова о нравственном братоубийстве. Ср. также Е. Chr. Suttner, Offenbarung, Gnade und Kirche bei A.S. Chomjakov, Würzburg 1967, S. 114-121.
18
О соответствующих безрезультатных изысканиях ср. Suttner, 1st das