- Совет немного опоздал, - сказала Розалинда. - Я в корзине на первой лошади, руки у меня связаны. Дэвид в корзине на второй лошади.
- Где Петра? - С беспокойством спросил Майкл.
- О, она в порядке. Она в другой корзине на той же лошади, что и я, и дружески беседует с охранником.
- Расскажи подробнее о том, что произошло, - попросил Майкл.
- Ну, в начале они прыгнули на нас, потом из-за деревьев вышло еще много людей. Они остановили лошадей, заставили нас сойти и спустили Дэвида. Затем, поговорив между собой, решили отправить нас дальше. Они вновь погрузили нас в корзины, посадили на каждую лошадь по человеку - и вот до сих пор мы в пути.
- Вы двигаетесь глубже в окраины?
- Да.
- Что ж, в конце концов, это для вас наилучшее направление, - заметил Майкл. - Как с вами обращаются? Грозят?
- О, нет. Они только заботятся, чтобы мы не убежали. Они как будто что-то о нас знают и теперь не уверены в том, что с нами делать. Они спорили об этом, но гораздо больше их интересуют сейчас гигантские лошади. Человек на моей лошади кажется совершенно безобидным. Он разговаривает с Петрой искренне, она и я считаем, что это простодушный человек.
- Можете вы узнать, что они собираются делать с вами?
- Я спросила, но она не знает. Ему просто велели доставить нас куда-то.
- Ну что ж, - заметил Майкл, - я думаю, что все, что мы можем делать в этой ситуации - это ждать.
Он отключился.
Я попытался повернуться. С большим трудом я опустился на ноги и встал в свисающей корзине. Человек на лошади дружелюбно взглянул на меня.
- Тпру! - Сказал он и натянул поводья.
Он снял с плеча кожаную бутылку на ремне и бросил ее мне. Я открыл ее, немного отпил и бросил обратно. Мы вновь тронулись.
Я снова огляделся. Местность была неровная, сплошной лес кончался, но попадалось много деревьев и кустарников. Один взгляд на них убедил меня, что отец был прав, говоря, что в этом районе смеются над нормой. Я не мог с уверенностью определить ни одного дерева. Здесь были знакомые стволы с совершенно необычными кронами, знакомые ветви с удивительной корой и странными листьями. В одном месте участок почвы выглядел как сухое речное дно, покрытое булыжниками, но это были не булыжники, а крупные грибы, сплошь покрывающие землю. У некоторых деревьев стволы были слишком мягкими, они извивались, петляли и лежали вдоль тропы. Тут и там виднелись островки миниатюрных деревьев, сморщенных и узловатых, наполовину столетнего возраста.
Я исподтишка вновь взглянул на человека на лошади. В нем не было ничего необычного, если не считать того, что он был грязен и одет в изодранную одежду. Он заметил мой взгляд.
- Никогда не бывал в окраинах, парень? - Спросил он.
- Нет, - ответил я. - Везде так же, как и тут?
Он нахмурился и покачал головой.
- Ни один участок не похож на другой. Поэтому окраины и есть окраины. Здесь ничто нормальное не растет, но потом будет расти.
- Потом? - Спросил я.
- Конечно. Дикая страна была окраиной, но теперь она гораздо устойчивей, точно так же, как и земля, из которой ты пришел, раньше была дикой страной, но потом все необычное там уничтожили. У бога достаточно терпения, я думаю, но когда-нибудь и оно кончится.
- У бога? - С сомнением спросил я. - Нам всегда говорили, что в окраинах правит дьявол.
Он отрицательно покачал головой.
- Это неверно, парень. Это в твоей земле бродит дьявол и следит за своим хозяйством. Как они высокомерны - ваши люди. Правильный облик и все такое… Хотят быть как древние люди. Наказание ничему не научило их.
- Древние люди тоже думали, что они достигли вершины. Они считали, что знают, каким путем идти к высшей власти над миром. Все что нужно, как считали они, это сохранить достигнутое и держать его крепче. Тогда все будет хорошо. Они считали свою жизнь более цивилизованной, чем может сотворить господь.
Он покачал головой.
- Их мир не был совершенным. Он не мог быть таким. Они не были последним словом бога, как они думали - у бога вообще не может быть последнего слова. Если он скажет свое последнее слово, то он умрет. Но он не умрет никогда. Он изменяется и растет, как все живое. И вот, когда они достигли наивысшего пункта и пытались закрепить его, превратив его в вечность, тогда они выполнили свою задачу. Бог послал Наказание, чтобы напомнить им, что жизнь изменчива. Он увидел, что жизнь идет не так, как он предначертал, и он перетасовал колоду, чтобы в следующий раз сделать более удачный расклад.
Он немного задумчиво помолчал, а потом продолжал:
- Может, он недостаточно тасовал. Те же самые результаты появляются во многих местах. Например, в той части, откуда вы пришли. Они остаются все теми же, и по-прежнему считают себя последним словом господа, все также стараются закрепить норму и достичь того уровня, который вызвал Наказание. Однажды он устанет от них, поймет, что они не усвоили его урока, и пошлет новое Наказание.
- О! - Сказал я неопределенно.
«Просто удивительно, - подумал я, - как много людей имеют точные сведения о планах господа».
Человек не был удовлетворен сказанным. Он указал рукой на отклонившиеся ландшафты вокруг нас, и я вдруг увидел, в чем его ненормальность. На его правой руке не хватало трех пальцев.
- Однажды, - заявил он, - все здесь изменится. Все будет новым. Новые сорта растений, новые виды животных. Наказание было хорошим толчком новому пути.
- Но там, где вырастают обычные урожаи и животные, люди стремятся уничтожить отклонения, - заметил я.
- Они пытаются сделать это и думают, что это им удается, - согласился он. - Они стараются придерживаться нормы древних людей, но получается ли у них это? Может ли у них получиться?
- Откуда они знают, что их урожаи, фрукты и животные те же самые? Разве не бывает споров? Разве не бывает так, что измененное растение дает больший урожай? Разве гибридный сорт не более вынослив, гибридная порода не дает больше молока и мяса? Конечно, они могут уничтожать заметные отклонения, но уверен ли ты, что древние люди узнали бы теперешние породы? Я не уверен. Остановить это нельзя. Можно уничтожить отклонения, можно замедлить процесс, можно вообще искоренить отклонения в своем районе, но где-нибудь в другом месте они опять появятся. Только посмотри на этих лошадей.
- Они одобрены правительством, - сказал я.
- Конечно, об этом я и говорю, - сказал он.
- Но если это происходит везде, то я не понимаю, зачем новое Наказание?
- Для других форм жизни это все справедливо, но не для людей. Ваши люди мешают каждому изменению, они закрывают путь к совершенствованию, так как считают себя совершенными. Они так думают - они и только они имеют правильный облик, но если это так, если у них правильный облик, то они сами должны быть богами. А будучи богами, они считают себя вправе указывать: до сих пор, и не больше! Это их великий грех, они хотят подавить жизнь, ее развитие.
Он произнес это с таким выражением, что я понял - передо мной новая религия. Я решил перевести разговор в новое, более практичное русло, спросив, почему нас захватили в плен.
Он не очень был уверен в этом, но сказал, что так всегда поступают с незнакомцами в окраинах.
Я обдумал его слова и снова вступил в контакт с Майклом.
- Что мы должны рассказать им? - Спросил я. - Я думаю, что нас подвергнут допросу. Когда они увидят, что внешне мы нормальные, нам придется как-то объяснить свое бегство.
- Лучше рассказать им правду, только не всю. Говорить все то же, что говорили Салли и Кэтрин. Этого им будет достаточно, - предложил он.
- Хорошо, - согласился я. - Ты поняла нас? - Спросил я Петру. - Ты скажешь им, что можешь посылать мысленные картинки только Розалинде и мне. Ничего о Майкле, ничего о людях с Сейлон.
- Люди с Сейлон идут к нам на помощь, они уже не так далеко, как раньше, - ответила Петра мысленно.