Предупреждение Сардийской церкви с упоминанием вора, который может прийти в неожиданный час (Откр. 3, 3), скорее всего, навеяно историей о том, что этот город дважды завоевывали хитростью. Обещание нового имени верным Филадельфийской церкви (Откр. 3, 12) можно связать с тем, что этот город несколько раз менял название (Неокесария, Флавия)[1109]. А в Лаодикии была выдающаяся медицинская школа, производившая хорошую мазь для глаз[1110] (ср. Откр. 3, 18).
Многое из деталей жизни церквей остается неясным. Кто такие николаиты (Откр. 2, 6. 15) и в чем состояли их воззрения? Что это за «учение Валаама» (Откр. 2, 14)? Кто такая Иезавель (Откр. 2, 20)? Можно лишь строить догадки, но не более того.
«Вероятно, некоторые из христиан говорили, что... можно прекрасно питаться пищей, которая посвящена богам [т. е. вкушать идоложертвенное — А.С.]. Таким образом, и буквально, и духовно здесь были попытки легко смотреть на строгое отношение к язычеству. И по-видимому, именно это учение называлось учением николаитов. Неизвестно, кто был Николай, который распространял это учение, но оно, очевидно, содержало в себе призыв соединить христианство с язычеством»[1111].
Каждое обращение заканчивается обетованием побеждающему, т. е. преодолевшему испытания, что характерно для апокалиптики. В конце Откр. дается итоговое повторение обещаний:
Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном (Откр. 21, 7).
Следующая, основная часть книги открывается еще одним начальным видением: тайнозритель видит небесное собрание во главе с Господом, сидящим на престоле («Сидящий» употребляется как имя):
И Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду (4, 3).
Все выглядит как торжественное богослужение в храме. Престолу Господа предстоят, сидя также на престолах, двадцать четыре старца, облеченные в белые одежды и имеющие на головах своих золотые венцы (4, 4), а также четыре животных, подобные льву, тельцу, человеку и орлу (4, 6-7; ср. Иез. 1, 4-13; 10, 18-22). Кстати, в этих животных нетрудно узнать символы четырех евангелистов, которые вошли в нашу иконописную традицию. Животные, а затем старцы воспевают славословия в честь Господа, которые звучат опять-таки как богослужебные гимны:
8 Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет... 11 Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено (4, 8. 11).
Такая богослужебная обстановка символизирует (скрывает в себе) смысл гораздо более грандиозного плана. Именно здесь нам пригодится знание основных правил храмового культа как языка, выражающего богословие. В Откр. 4–5 описано видение Бога как Господина истории, правящего в центре Вселенной. Старцы (presbu/teroi) как представители народа Божия формируют своего рода «пресвитериум» вокруг Бога и похожи на пресвитеров[1112] вокруг епископа на богослужении[1113]. Четыре животных представляют мир со всех его четырех концов. Семь светильников (4, 5) символизируют Духа Святого.
Хвалебные песни — это славословие Богу как Творцу и Вседержителю. Они соответствуют тем благословениям из иудейского богослужения, которые унаследованы и христианской традицией[1114]. Евхаристия (Евхаристический канон Божественной Литургии) также начинается с хвалы Богу как Творцу и своим смысловым центром имеет ангельское славословие «Свят, свят, свят Господь...» (ср. Ис. 6, 3).
Следующее славословие в иудейской традиции — прославление Бога как Искупителя, как Дарителя Закона и как Того, Кто избрал Свой народ и заключил с ним Завет. Именно это мы и читаем ниже, в гл. 5, где речь идет об Агнце. Иудейская богослужебная форма наполняется здесь уже чисто христианским содержанием, что опять-таки и сейчас прочно удерживает христианская, в том числе православная литургическая традиция.
Так, Сидящий на престоле держит книгу, запечатанную семью печатями (5, 1), но никто не может раскрыть ее. Св. Иоанн пишет:
И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее (5, 4).
Но вот появляется «Агнец как бы закланный» (5, 6), о котором сказано, что это «лев из колена Иудина» (5, 5). Именно Он и может раскрыть книгу. Здесь поется новая песнь — песнь об искуплении, но не о том, что было в Ветхом Завете, а что совершилось во Христе:
1111
1112
«Не следует полагать, что это «старики». По-гречески «старцы» — пресвитеры. Это слово (кстати, по-латыни — сенаторы) означает просто положение старшинства (староста, старшина вовсе не обязательно должны быть стариками). Итак, Сидящего на престоле окружает некое подобие небесного Сената». —
1113
Число 24 в апокалиптике более нигде не встречается и имеет разные толкования: две группы по 12, представляющие ветхий и новый Израиль; 24 ветхозаветных святых, включая Иоанна Крестителя; ангельский лик. — См.