5. Гефсимания
То место, где иудейские начальники наложили руки на Иисуса, называется Гефсиманиею только у первых двух евангелистов (Мф 26:36, Мк 14:32). Лука ограничивается указанием (22:39), которое встречается и у его предшественников (ср. Мф 26:30, Мк 14: 26), что Господь, по окончании вечери, направился на гору Елеонскую. Иоанн, как уже было отмечено, называет местность по другую сторону потока Кедрона (18:1). Из сопоставления этих указаний вытекает, что Гефсиманиею называлась местность по ту сторону потока Кедрона, отделявшего гору Елеонскую от Иерусалима. Там и помещает Гефсиманский сад местное Иерусалимское предание, восходящее к глубокой древности и, по всей вероятности, исторически точное. Место это, по свидетельству евангелиста Иоанна (18: 2), было известно Иуде.
В Гефсимании, по свидетельству синоптиков (Мф 26:36-46, Мк 14:32-42, Лк 22: 39-46), Господь пережил тяжелую внутреннюю борьбу, которая выразилась в молении о чаше. Первые два евангелиста передают эту борьбу с большими подробностями. Они сообщают, что при ней присутствовали три ученика: Петр, Иаков и Иоанн, и что Господь три раза прерывал молитву обращением к ученикам. Лука, опускающий эти подробности, передает другие: кровавый пот и помощь ангела. Впрочем, стихи 22:43-44 хуже засвидетельствованы в истории новозаветного текста, чем отрывок в целом. В Ин синоптическое моление о чаше имеет две отдаленные параллели. Одна относится к последней встрече Иисуса с народом (12:27-28). Как и в Гефсимании, Иисус пережил тогда минутное изнеможение. Он преодолел его молитвою о прославлении Имени Отчего. Но, по времени, ближайшею параллелью является Первосвященническая Молитва Ин XVII. Мы видели, что и произнес ее Иисус под открытым небом, прежде чем перейти через поток Кедрон. Ее и по содержанию позволительно понимать, как раскрытие моления о чаше, именно, второй его части, в которой Иисус подчиняет Свою волю воле Отчей. Говоря о состоянии учеников во время Гефсиманского борения, евангелисты не противополагают Иоанна Зеведеева двум другим. Но они его не противополагают им и в других случаях. Не проник ли Иоанн уже тогда в тайну моления о чаше, и не поведал ли он ее, умудренный опытом жизни, в годы своей старости? Этот вопрос мы можем только поставить.
О состоянии учеников евангелисты говорят достаточно подробно. В конце Прощальной Беседы (16:32) Иоанн сохранил предсказание Иисуса, что ученики рассеются и оставят Его одного. Это предсказание — словами ветхозаветного пророка — сохранили и синоптики (Мф 26:31, Мк 14:27), которые относят его к пути Иисуса из горницы, где была совершена вечеря, на гору Елеонскую. Мы видели, что к этому же моменту относит это предсказание и Иоанн. Синоптики согласно свидетельствуют о том, что во время моления о чаше ученики (все ли трое?) были отягчены сном — евангелист Лука поясняет (22:45): от печали. Когда настала опасность, они бежали (Мф 26:56, Мк 14:50). Можно ли говорить о действительной опасности? По свидетельству Ин, Господь тотчас же принял меры, чтобы оградить учеников (ср. 18: 8-9). Кое-кто оказался более стойким. В Мк (14:51-52) рассказан случай с нагим юношей. Он сделал попытку идти за Иисусом. Но, когда его схватили за покрывало, он его бросил и убежал нагой. Кто это был? В науке были высказаны разные догадки. Наибольшее распространение получила та, которая видит в нем евангелиста Марка, по той причине, что он один сохранил — как подпись в углу картины — воспоминание об этом случае. Доказать это мнение невозможно. Если оно отвечает действительности, оно может быть и некоторым аргументом в защиту другого распространенного предположения, что Сионская горница находилась в доме Марии, матери Иоанна-Марка (ср. Деян 12:12). Дольше других держался Петр. О его троекратном отречении повествуют все четыре евангелиста (Мф 26:58, 69-75, Мк 14:54, 66-72, Лк 22:54-62, Ин 18:15-18, 25-27). Все они согласны между собою, что первое отречение Петра было перед служанкою. Но затем наступают различия. Достаточно указать, что во второй раз Петр отрекся, по свидетельству Мф (26:71-72), перед другою служанкою; по свидетельству Мк (14:69-70), перед тою же самою, а по свидетельству Лк (22:58). Ясно, что сведение всех четырех евангельских повествований в одно, в котором параллельные отречения стояли бы рядом, не представляло бы выхода. Этот метод согласования привел бы к умножению числа отречений до пяти, что было бы в противоречии с прямыми указаниями Евангелия и, прежде всего, с пророчеством Самого Иисуса о троекратном отречении Петра. Однако, нельзя не согласиться с древними, что эти различия, действительно, несущественные, а самый факт троекратного отречения Петра установлен твердо. Несомненно и то, что Петр проявил большую стойкость, чем другие. Он последовал за Иисусом во двор первосвященника и не ушел оттуда ни после первого, ни даже после второго отречения. Согласно предсказанию Христову, его третье отречение было отмечено пением петуха. Евангелист Марк (14:30, 72), в отличие от других, говорит о вторых петухах. Это конкретное указание имеет на себе печать исторической достоверности. Если мы его примем, последнее отречение Петра имело место вскоре после полуночи. В синоптическом повествовании с отречением Петра от Господа отпадает последний из Его учеников, который еще следовал за Ним. Четвертое Евангелие вносит корректив. Оно свидетельствует, что ученик, которого Иисус любил, стоял у подножья Его креста, и что Господь перед смертью усыновил его Своей Матери (19:25-27). По всей вероятности, он был и тот ученик, который ввел Петра во двор первосвященника (18:15-16). Это последнее указание не отличается такою определенностью, как другие, но уже древние читатели Евангелия узнали в спутнике Петра Возлюбленного ученика. «Другим учеником» в определенном смысле слова мог быть только Возлюбленный ученик апостол Иоанн. Если это понимание правильно, то заслуживает внимания, что Петр, введенный во двор первосвященника другим учеником, отрекся, а об отречении другого ученика не сказано ничего. Это молчание, отвечающее характеру Ин, может значить только одно: другой ученик не отрекся. Пребывши верным до конца, он последовал за Учителем и на Голгофу.
По свидетельству синоптиков, иудейские начальники наложили руки на Иисуса (Мф 26:47-56, Мк 14:43-52. Лк 21:47-53) тотчас по окончании моления о чаше. В Иоанновском повествовании параллелью является отрывок 18:2-11. Присутствие членов Синедриона, засвидетельствованное в Лк (ср. 22:52), показывает, какое значение они придавали расправе с Иисусом. Они имели с собою храмовую стражу (ср. Мф 26:47, Мк 14:43, Ин 18:3) и римских солдат. О присутствии римлян, которое показывает, что Синедрион заблаговременно заручился их поддержкою, свидетельствует один Евангелист Иоанн, упоминающий в ст. 3 спиру, т. е. когорту, конечно, не в полном составе, но с трибуном во главе, присутствие которого отмечается в ст. 12, буквально: тысяченачальник; в латинском переводе технически точно: tribunus). Пришедшим взять Иисуса дорогу указал Иуда. Его лобзание упомянуто только в Мф (26:48-49) и Мк (14:44-45). Лука говорит о его намерении облобызать Иисуса (22:47) и о вопросе Иисуса: «Иуда, лобзанием ли предаешь Сына Человеческого?» (ст. 48). В Ин (ср. 18:3-5) о лобзании Иуды вовсе нет речи. Иисус называет Себя Сам. При этом Иуда стоит как бы молчаливым свидетелем. Но, может быть в ст. 5 (русский перевод: стоял) позволяет думать о некоем движении Иуды, после которого он стал неподвижным. Этим движением могло быть и лобзание. При таком понимании, Иоанновское повествование было бы запечатлением момента, по времени следовавшего за тем, который получил выражение в повествовании синоптиков. Во всяком случае, было бы преувеличением говорить о неразрешимом противоречии между обоими повествованиями.
Ученики оказали попытку сопротивления. О ней говорят все четыре Евангелиста. В Мф и Мк она предшествует бегству учеников. Поэтому было бы неправильно думать, что один только Петр, имя которого названо в Ин (ср. 18:10-11), был готов поднять оружие в защиту Учителя. В Лк (22:49) «бывшие с Ним» предлагают Ему ударить мечем. И один из них — мы знаем теперь, что это был Петр — усек ухо рабу первосвященника (ст. 50). Об усечении уха свидетельствуют все четыре Евангелиста. Они согласно свидетельствуют и о том, что Иисус возбранил сопротивление (ср. Мф 26:52-54, Лк 22:51а, а также Мк 14:49в). В Лк, как знак неодобрения проявленной учениками инициативы, можно толковать и исцеление усеченного раба (22:51в). В Ин подчеркнута мысль о добровольности Страстей (18:11). Там же названо имя не только Петра, извлекшего меч, но и раба, этим мечем усеченного: Малх. Интересно, что семитический корень mlk значит «царь».