Однажды, движимый любопытством, он вошёл в греческий православный собор. Величественная служба произвела на него глубокое впечатление, и вскоре его опять потянуло в собор. Он много размышлял над увиденным и услышанным и понял, что между службой, на которой он присутствовал, и тем фактом, что евреи замалчивают некоторые места в Писании, существует определённая связь. И всё это убедило его, что обещанный Мессия существовал, и что Иисус и был этим Мессией. Не удивительно, что вскоре по городу поползли слухи о том, что некий юный еврей с пейсами и в лапсердаке зачастил в Греческую православную церковь. Когда он отказался подчиниться требованию отца отказаться от своего «заблуждения», его заперли в доме на шесть месяцев.
Как только его выпустили, юноша обратился к священникам и, в чём был, отправился в монастырь в Добровице. Там его крестили. В день, назначенный для крещения, он лежал в постели с воспалением лёгких. Тем не менее, он прошёл обряд крещения - и вышел из купели совершенно здоровым. Родители, потратившие много сил на его поиски, наконец, открыли его убежище. Они насильно увезли Владимира домой. В доме собрались правоверные раввины, которые пришли к решению наказать «изменника» смертью. Но в эту ночь в дом раввина Давидмана, его отца, забрались воры. В последовавшей в результате этого суете Владимиру удалось сбежать. Он направил свои стопы в молдавский монастырь Нямцул. Однажды, когда он шёл куда-то неподалёку от монастыря, его фанатически настроенный брат напал на Владимира и ранил его.
Выздоровев, он отправился в Бухарест, надеясь, что семья не найдёт его там. В Бухаресте он поступил в школу, где ему предстояло учиться церковной музыке, затем же он намеревался продолжать учиться в Черновцах. В 1937 году он как раз ехал в этот город на свой выпускной экзамен. В поезде он читал молитвенник, а его попутчики обсуждали мирские дела. Заметив, что он читает молитвенник и время от времени осеняет себя крестом, они начали дразнить его. И тогда Владимир опустился на колени и начал, теперь уже во весь голос, читать молитвенник - с самой первой страницы. Насмешники замолкли. Когда он кончил читать, они извинились перед ним и попросили его, в знак прощения, прочесть хотя бы одну молитву ещё раз.
В ночь по прибытии в Черновцы он увидел во сне очень мрачную пустыню, населённую отвратительными животными. Сам он ехал верхом на одном из этих животных. А в другом он узнал своего дядю, и это чудовище, кинувшись к нему, укусило его. И вдруг перед ним возник святой в слепящем сиянии своего нимба, спускающийся по светящейся лестнице. В нём он узнал Святого Серафима, икону с ликом которого он видел в монастыре. В руке у святого был потир, на котором было написано на идиш. «Огнь пожирающий». Пламя вырывалось из потира, освещая всё вокруг. Вдруг видение исчезло и перед Владимиром открылся чудесный зелёный луг. Проснувшись, он написал письмо одному своему знакомому в Бухарест, описав приключения пути в Черновцы и свой сон.
На следующий же день его смертельно ранил выстреливший в него в порыве религиозного фанатизма его собственный дядя. Он прожил всего несколько часов. Газеты подняли было шум. Но в те дни в Румынии «взятки за молчание» были обычным явлением: власти и пресса были подкуплены, и преступление осталось безнаказанным. Но смерть Владимира Давидмана не была бесплодной: когда он умирал, за ним ухаживала его семнадцатилетняя сестра. Потрясённая непоколебимостью в вере своего умирающего смертью мученика брата, она приняла христианство и тоже крестилась в Греческой православной церкви.
С этой девушкой приключилась история, также заслуживающая упоминания в этой книге.
Когда в 1941 году немецко-румынские войска заняли Черновцы, эта девушка вместе с тысячами других евреев была отправлена в Каменец-Подольск на Украине. Неожиданно прибывшие в лагерь эсесовцы приступили к массовому уничтожению заключённых. Но убить десять тысяч человек не так-то легко: рыть могилы и хоронить тела убитых должны были ждавшие своей очереди быть убитыми евреи.
На это требовалось два-три дня, и Мария Давидман, как и все остальные, ждала своей участи. Совершенно неожиданно к ней подошёл немецкий офицер и без долгих слов спросил её «Ты христианка?» Удивлённая, она сказала, что да. Тогда офицер заявил: «Ты не умрёшь. Иди за мной». Рискуя собственной жизнью, он отвёз её назад в Черновцы и таким образом спас от неминуемой смерти.
Вполне вероятно, что какой-нибудь немецкий солдат, охранявший заключённых, услышал, как она говорит о Христе другим евреям, ждавшим смерти. А поскольку она говорила на идиш, языке, похожем на немецкий и понятном немцам, он и понял, что она христианка и, должно быть, тайно сообщил об этом своему командиру, про которого знал, что он тоже христианин (мне довелось дважды встретить офицера Гестапо, который был верным христианином), и этот человек решился спасти её, рискуя собственной жизнью.