Из Черновцов Марию увезли в Бухарест, где она оказалась в безопасности, так как город находился вдалеке от театра военных действий.
Я много беседовал с нею. Она была простой христианкой, не отличавшейся никаким особым даром или добродетелью. Большинство священнослужителей назвали бы её существом слабым («немощнейшим сосудом»). Я часто удивлялся, почему Господь совершил для неё это чудо. Может быть, ради её брата?
Апостол Павел пишет, что в его времена, когда евреи не были не только - пусть и слабыми - христианами, но были просто врагами Евангелия, Господь любил их ради их праотцев, Авраама, Исаака, Иакова, живших две тысячи лет тому назад. Разве это невозможно, чтобы и в наши дни существовали такие люди, которых Господь любит и которым даёт особое предназначение в жизни ради их сильного в вере родственника или близкого друга? В Евангелии мы читаем, что Иисус исцелил разбитого параличем не ради него самого, а ради веры его друзей, принесших его, лежащего в постели, к Спасителю. Не учит ли это и нас верить и любить за тех, кто не может быть сильным в любви и вере? Ведь для них это будет благословением Божиим.
Файнштейн и Давидман - не единственные мученики среди евреев-христиан. Так, в Кишинёве была еврейская христианская община. Руководители её - инженер Тарлев, Трахтман и Шмил Орденский - были сосланы в Сибирь за свою религиозную деятельность, когда в 1940 году Бессарабия была захвачена русскими. В надежде, что это послужит уроком другим, я отмечу, что эта группа евреев-христиан жестоко враждовала с Кишиневской Баптисткой церковью, причём исходила эта вражда из соображений сугубо личных. Страсти накалились настолько, что враждующие стороны, при встрече на улице, кидались друг на друга с ножами. Оказавшись в Сибири, руководители еврейской христианской общины и пастор баптистской конгрегации из Кишинева Бушила вместе отдали жизнь за свою веру. Почему только общие враги могут заставить нас стать разумными и примириться? Я вспоминаю юного Фридмана, еврея-христианина из города Яссы. Он был убит во время погрома. Евреев погрузили в вагон для перевозки скота, набив его до отказа. Фридман высунул голову в крошечное оконце, и человек, оказавшийся в тот момент на платформе и увидевший его лицо, рассказывал нам позднее, что лицо его светилось ангельской чистотой. Стоявший неподалёку немецкий офицер выстрелил в него и смертельно ранил юношу.
Во время войны евреям было запрещено ездить по стране. И только после войны я смог приехать в Яссы, чтобы восстановить и преобразовать христианскую общину этого города, в которой, в результате погромов, остались одни только женщины. В связи с этим я посетил мать Фридмана. Пытаясь утешить её, я стал рассказывать ей об Иисусе. Но это оказалось тщетным. Её муж и четверо сыновей были в один день убиты людьми, которые называли себя христианами. Сердце женщины окаменело.
Господь, водивший рукою автора Исхода, написавшего «Моисей пересказал это сыновьям Израилевым; но они не послушали Моисея по малодушию и тяжести работ» (Исход, 6:9) и вдохновивший Иова, воскликнувшего: «О, если бы верно взвешены были вопли мои и вместе с ними положили на весы моё страдание! Оно верно перетянуло бы песок морей! оттого слова мои неистовы» (Иов, 6:2-3) - нашёл бы оправдание этой женщине, чьё сердце ожесточилось бесконечно. У неё был на всё один ответ» «Если бы Бог существовал, он вернул бы мне хотя бы одного из пятерых погибших, столь дорогих мне людей».
Мне ничего не оставалось, как уйти, склонив голову перед этим не выразимым никакими словами горем.
Вспоминается мне также и история Марики. Когда правительство Каллаи объявило о депортации венгерских евреев в лагеря смерти - Аушвиц, Треблинку и другие - исключение было сделано лишь для евреев-христиан, рождённых крещеными родителями. Марика, изучавшая теологию на Реформатском факультете, была как раз одной из таковых. Но она скрыла историю своего рождения, которая дала бы ей возможность воспользоваться этой привилегией, и добровольно явилась на сборный пункт, откуда увозили евреев. Она хотела вместе со всеми последовать в лагерь смерти, чтобы до последней их минуты свидетельствовать жертвам антисемитских преследований свою веру и умереть вместе со своими братьями по крови. Но Марика оказалась одной из немногих уцелевших жертв Аушвица. Вместе с другими женщинами, с которыми она делила заключение, она проезжала через Бухарест по пути в Израиль. Они называли её «Святой Марикой». Но в Израиле у неё наступила неизбежная после такого героического испытания психологическая реакция.