Вначале, уверовав в Христа, я не хотел вступать в споры ни с кем, я хотел просто отдохнуть от всего, что было раньше в моей жизни. Религия, думал я, должна положить конец смятению, она должна принести покой. Но спокойная жизнь, жизнь, отданная любви и толкованию истины, будит новые бури. Наши религиозные убеждения подвергаются нападкам, их приходится защищать, и таким образом, сами того не желая, мы снова вступаем в борьбу. Нам приходится действовать силой веры и любви, и только Господь знает, почему мы, дети мира, несём не мир, а меч.
Мне доводилось не раз вступать в споры с евреями, моими братьями по крови. Они часто называют евреев - христиан предателями своего народа. Не буду останавливаться на этом ужасном обвинении. Можно было бы сказать то же самое проще и с любовью: у евреев-христиан другая шкала духовных ценностей. Но разве может народ, к которому ты принадлежишь, решать, что должно быть для тебя наивысшей ценностью?
И Ветхий, и Новый Заветы называют святой жрицу Ханаанского храма, где практиковалось религиозное проституирование. Имя её было Раав. В то время, когда евреи начали войну с целью полностью уничтожить ханаанеян, Раав заключила с евреями союз, направленный против интересов её собственного народа. Была ли она предательницей? Уронила ли себя этим? Нет, она поняла, что религия, которую принесли евреи, является более высокой истиной, нежели религия её народа. Таким образом, она вошла в число предшественников Иисуса. Но она почитаема также и евреями, следующими Закону Моисееву.
Мы любим народ свой всем сердцем, но слава Христа нам дороже, чем наш народ. И, поставленные перед необходимостью выбора между Иисусом и своим народом, при том, что народ требует от нас отречения от Него, мы выбираем Иисуса, ибо знаем, что тот, кто не служит Ему верой и правдой, не может как должно служить и своему народу.
Когда мы с женой приняли христианство, мы обрели возлюбленных братьев и сестёр во всех конфессиях. Но ни одна из этих конфессий не есть подлинно Христианская Церковь. Ни у одной из них нет ни безусловной истины, ни настоящей пламенной любви. Многие христианские пастыри далеки от того, чем должен быть истинный пастырь. Он должен быть человеком, в котором живёт Бог, человеком с пламенной душой, знающим истину, возвещающим и несущим её людям Человеком, устами которого глаголет сам Бог.
К овцам никто не прислушивается. Божья благодать, дарованная служителям церкви, не используется ими в полную меру. Она остаётся без применения, а их силам и способностям не дают раскрыться. Деятельность Церкви не являет собой того согласованного действа, в котором должны принимать участие все дети Божьи. Мы самая неорганизованная армия на свете. Грустное замечание Иисуса, что «сыны века сего догадливее сынов света в своём роде» (От Луки, 16 8), не заставило нас попытаться изменить существующее положение вещей.
Некогда целые христианские армии собирались для того, чтобы завоёвывать пустой гроб. Почему же нам теперь не организовать армию, чтобы завоёвывать живые души? Когда мы, новички в христианстве, подняли этот вопрос, руководители Христианской Церкви рассердились на нас. Существует клуб карликов. Членами его могут стать только те, чей рост не превышает четырёх футов. Карлики утверждают, что они больше всех приближаются к совершенству человеческой расы, поскольку первые люди были выше людей наших дней, и по мере своего развития человек физически становится всё меньше. Мы могли бы, в свою очередь, организовать клуб карликов от христианства, и их набралось бы великое множество. Ведь именно карлики в христианстве считаются у нас нормой, а на гигантов смотрят как на фанатиков. Карлики - люди равнодушные, с холодным сердцем - считаются образцом мудрости. Я не согласен с теми, кто так думает.