Разумеется, я не согласен и с атеистами. На телах и душах многих евреев-христиан остались шрамы от ран, полученных в борьбе на стороне тех, кто думает, как я. Но только того, кто рискует своей жизнью, можно назвать настоящим солдатом, а шрамы - это символ солдатской доблести. Вот уже двадцать пять лет я посвящаю всего себя одному делу, потому что я знаю, что только человек, преданный одной цели, может совершить великое. Из любителя не выйдет выдающегося атлета. Точно так же не могут быть лучшими пастырями те из них, которые, помимо своей деятельности священнослужителя, с увлечением занимаются филателией, футболом, шахматами, музыкой, политикой или чем-либо другим. У вас может быть много талантов, но все они должны быть подчинены одной цели. Я всегда делаю одно дело: служу Христу. Я не удовлетворён тем, чего я достиг. Чувство удовлетворённости лишило бы меня возможности идти дальше. Но я знаю, что Иисус простит мне, если я ошибался в мыслях или грешил делом. Он не покинул меня, и Он поможет мне стать лучше в дальнейшем. А поскольку дело, которому я посвятил себя, - это дело не одного человека, а многих (ведь истинные христиане принадлежат к единой семье детей Божьих), я и написал эту книгу с тем, чтобы другие смогли добиться ещё большего.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Я НАЧИНАЮ СВОЙ ПУТЬ
НЕМЕЦ-ПЛОТНИК УКАЗЫВАЕТ ЕВРЕЮ ПУТЬ КО ХРИСТУ
Это было в 1937 году. Гитлер пришёл к власти. В маленькой румынской деревушке мирно доживал свои дни старый немец, плотник. Звали его Кристиан Вольфкес. В период борьбы за возрождение Евангелической Лютеранской Церкви, начатой пастором Шергом, он принял христианство, а позднее присоединился к конгрегации братьев, называющих себя «христианами по Евангелию». Вольфкес понимал, что христианин, не занимающийся миссионерством хотя бы и в незначительной степени, не выполняет своего долга, смысл которого в том, чтобы нести людям свет.
Однажды, когда он был серьёзно болен, целую ночь у его постели дежурил еврей-христианин. Он был так тронут этим, что сердце его возгорелось желанием внести свой вклад в дело обращения евреев в христианство. С этого дня он стал молиться: «Господи, я служил тебе на земле и на земле хочу получить награду. Не дай мне умереть до тех пор, пока я не обращу в веру хотя бы одного еврея. Но у нас в округе нет евреев, а я стар, болен и беден. У меня нет сил идти искать евреев. Ты всемогущ. Пошли же к нам в деревню еврея, и я клянусь, что сделаю всё, чтобы обратить его в нашу веру».
Первым евреем, который пришёл в его деревню в ту весну, был я. Не уверен, была ли на свете девушка, которой так страстно добивался бы её возлюбленный, как уговаривал меня этот старик, увидевший в моём появлении ответ на свою молитву. Он дал мне Библию. Я читал её и раньше, но тогда она не производила на меня никакого впечатления. Но Библия, которую я держал в руках теперь, была не похожа ни на какую другую. Позднее я понял её секрет: Вольфкес и его жена провели над ней много часов, ежедневно молясь об обращении моём и моей жены. Практически я просто не мог читать: я плакал над нею. Слёзы навёртывались мне на глаза, как только я начинал сравнивать свою грешную жизнь себялюбца с жизнью Того, кто нёс людям добро. Вольфкес только молился, и его молитва и Библия сотворили чудо в моей душе. Он почти не разговаривал со мною. Он инстинктивно чувствовал то, чего не знают многие профессиональные миссионеры, а именно: секрет успешного миссионерства заключается в том, чтобы дать покой душе, которую ты хочешь завоевать, не навязывать себя, дать сосредоточиться мысли обращаемого, не стремиться вызвать любовь преждевременно, молиться беспрестанно и быть довольным и тем, что ты посеял хоть несколько семян добра, дать им пустить корни и прорасти в свой срок.
Прошло немало времени. И вот однажды вечером старик спросил меня: «Ну, что ты думаешь о Библии?» Я ответил: «Я остался сиротой в раннем детстве. Мы были очень бедны. Помню, я часами, как зачарованный, стоял у витрины булочника, глядя на пирожные и умирая от желания их попробовать. «Но,- говорил я себе, - это не для меня. Мне никогда не доведётся попробовать ничего подобного». Библия напомнила мне об этом. Я снова вижу нечто прекрасное, но знаю, что оно не для меня, потому что я еврей. Я встречал евреев, обратившихся в христианство, чтобы жениться на румынке или для того, чтобы избежать антисемитских преследований. Но я ещё не видел еврея, верующего в Иисуса».
С этого момента Вольфкес стал орудием в руках Господа. Он помог мне снять с глаз моих застилавшую их завесу. Его слова, обращённые ко мне, были просты, но они шли из глубины его сердца. Он говорил со мною о том, что всякий еврей должен был знать, но чего я не знал: об исполнении пророчества, о приходе Мессии в Лице Иисуса, о полных любви призывах, с которыми Он обращался к Своему народу, о неиссякающей любви Господа к евреям ради их праотцев, носителей веры... Господь отворил моё сердце, и я смог поверить Евангелию. Вольфкес познакомил меня с несколькими евреями-христианами. Они были преисполнены такой чистоты - она светилась на их лицах - что мне трудно было поверить, что такие люди могут быть на свете. Этот скромный плотник дал первый толчок моему обращению. Позднее моя жена тоже обратилась в веру. Она привела с собой новые души, они, в свою очередь, - ещё новые, и так продолжалось до тех пор, пока, наконец, в Бухаресте не образовалась еврейская христианская конгрегация, процветавшая многие годы. Существование этой конгрегации, явившейся плодом трудов его души, стало для плотника источником утешения в последние годы его жизни. Он умер во время войны. Я остался, чтобы продолжать борьбу, и позднее мне довелось провести много лет в тюрьме. Тем временем практически все румынские евреи- христиане эмигрировали и основали свои конгрегации в нескольких городах Израиля.