Подозрения в шпионаже тут же отпали, зато теперь его стали расспрашивать о наших собраниях. Брат наш проговорился и попал в ловушку. Полицейские коварно скрыли истинную причину своего интереса и объяснили, что им нужны имена участвующих в собраниях лишь для того, чтобы удостовериться, что он и в самом деле новообращённый, и, что самое главное, тем самым окончательно развеять подозрения в его шпионской деятельности. Так они выманили у него очень много имён.
Однажды около одиннадцати часов вечера, когда я, уже лёжа в постели, готовил проповедь, обличающую войну, которая к тому времени достигла своего апогея, в комнату вдруг вошла моя жена и с обычной своей улыбкой на лице сказала: «Дом окружён полицией!» Я едва успел сунуть текст проповеди в кипу бумаг на столике у кровати. Несколько полицейских ворвались в дом и объявили, что я снова арестован.
Я поспешил одеться и выйти с ними из дому, так как одна из трёх наших комнат была до потолка заставлена коробками с продуктами, которые на следующий день предстояло передать в женскую тюрьму, где находилось около двухсот верующих: баптисток, пятидесятниц и адвентисток. (Мы взяли на себя оказание помощи заключённым верующим братьям, так как главы этих деноминаций либо боялись, либо не умели осуществить это сами. Когда мы обратились к ним с предложением организовать такую помощь, они уклонились от участия в ней). Если бы полиция обнаружила эти коробки, что бы мы могли сказать?
Оказание помощи заключённым считалось серьёзным преступлением. Кроме того, нам пришлось бы сказать им, откуда мы взяли деньги на эти продукты. А если бы мы отказались сообщить, для кого они предназначены, нас могли обвинить в экономическом саботаже - припрятывании продуктов. В любом случае нас привлекли бы к ответственности. Но Господь закрыл полицейским глаза, и они не вошли в ту комнату, где хранились продукты. Они только собрали бумаги, лежавшие на столе, и связали их в стопку.
Меня увели, прихватив эти бумаги. В тот же вечер были арестованы ещё десять членов нашей общины, в том числе шестнадцатилетняя девушка, которая ещё не приняла веру, но посещала наши собрания.
Когда мы пришли в участок, мы увидели там брата, виновного в нашем аресте. Он был в отчаянии, что по его вине нас на долгие годы заточат в тюрьму. Мы сразу же стали утешать его и попытались вывести из горестного состояния духа. Это нам удалось, и он по сей день является членом нашей общины. Мы никому не рассказали о его оплошности. Спустя несколько лет я совершил обряд его бракосочетания.
Один из полицейских ударил молодую девушку, потому что, когда её спросили, какого она вероисповедания, она ответила: «Я люблю Иисуса, но я не знаю, как называется эта религия». Лучшего ответа она дать не могла.
Эта история могла бы закончиться трагически, если бы Господь не послал нам помощь в лице шведского посла в Румынии Патрика фон Ройтерсверде, который вступился за нас. Это был глубоко верующий человек, делающий много добра. Его дверь всегда была открыта для нуждающихся и гонимых, независимо от их национальности, расы, класса или вероисповедания. Сначала он помогал евреям, страдавшим от несправедливости, а потом, когда ситуация кардинально изменилась, немцам, которые оказались в положении преследуемых.
Нам предложила свою защиту Шведская Миссия Израиля, и таким образом мы познакомились с шведским послом. Как только он узнал, что нас арестовали, он немедленно вмешался и выступил в нашу защиту, хотя это было нарушением дипломатических правил, поскольку он не имел права ходатайствовать за румынских граждан. Тем не менее его заступничество оказалось успешным.
Кроме того, нам очень повезло в том, что мы сумели удовлетворить алчность полицейских взятками. Мы решили не мучиться угрызениями совести за то, что отдавали свои деньги бандитам и шантажистам. Мы не видели разницы между бандитом и полицейским, преследующим нас за нашу веру и ставящим нас перед выбором: «Деньги или несколько лет тюрьмы». За деньги полиция вернула мне и мои бумаги, даже не просмотрев их.
На этот раз мы провели в тюрьме всего четырнадцать дней.
Пока шла война и я подвергался гонениям - и как еврей, и как проповедник, - мне удалось опубликовать несколько книг на религиозные темы под псевдонимом Раду Валентин. Под этим же именем я стал известен среди румынских верующих. (Мне попался цензор, так любивший выпить, что, наверное, разрешил бы опубликовать даже книгу о вреде алкоголя, если бы ему дали за это бочку вина).