Учение Иисуса универсально и ценность его непреходяща. Апостол Павел говорит, что для того, чтобы обратить в свою веру еврея, он станет евреем, а чтобы обратить язычника, сам станет язычником. Но он только «станет» тем или другим. По сути, он уже перешёл в ту сферу чистой истины, где нет ни еврея, ни эллина. Как математика одна для всех, так и истинная вера существует вне национальных различий. Если и есть какая-то разница, то только языковая и методическая. Невозможно наставлять детей бушменов так же, как детей скандинавских народов.
Только потому, что Иисус родился евреем, некоторые евреи-христиане считают, что они стоят ближе к Нему, чем их братья неевреи, и склонны смотреть на них свысока. Их вера в еврея Иисуса становится своего рода формой еврейского шовинизма, нетерпимого, как всякий шовинизм. Это часто приводит к скрытым или явным конфликтам между миссионерами-неевреями и такими вот обращёнными евреями.
Плотник не стоит ближе к Иисусу, чем портной, только потому, что Иисус был плотником, так же как мужчина ничуть не ближе к нему, чем женщина, потому что сам Он был мужчиной. Так и еврей-христианин не имеет никакого превосходства над неевреем, хотя нередко и претендует на него.
Миссионерская деятельность среди евреев не приносит большого духовного удовлетворения и быстро изнуряет миссионеров. Но Зольхейм, поддерживаемый женой и единомышленниками, отдал этой работе тридцать лет своей жизни.
Во время войны, в Яссах, преодолевая огромные трудности, работала скромная диаконисса из Норвегии, Ольга Олуссен. Её отец, рыбак, оказался в море, когда начался шторм, и его лодку перевернуло. Много часов он боролся с волнами - и вот тогда-то и дал обет Богу, что если спасётся, то привьёт всем своим детям стремление к миссионерской деятельности, что он и сделал. «Schwester Olga» всю свою жизнь посвятила евреям, бескорыстно помогая больным и воспитывая осиротевших детей. После гибели Файнштейна она работала одна с группой новообращённых девушек, так как все мужчины из её конгрегации были убиты.
Она воспитала их в духе истинной веры.
Только один единственный раз за всё время войны мне было дано разрешение участвовать на воскресном собрании её конгрегации. Там собирались люди, жаждавшие услышать Слово Божие. Зная, что в моём распоряжении всего один день, я говорил одиннадцать часов, с восьми утра и до восьми вечера - с часовым перерывом на обед. В течение всех этих одиннадцати часов все присутствовавшие не отрывали от проповедника глаз и слушали с величайшим вниманием.
Но раз уж я упомянул пастора Зольхейма и сестру Ольгу, принадлежавших к Норвежской Миссии Израиля, мне кажется уместным рассказать здесь, как эта Миссия возникла.
В течение всей первой половины девятнадцатого века Норвежская Протестантская церковь не жалела сил, распространяя Слово Божие среди нехристиан. Как-то раз одна дама, христианка, спросила пастора: «Не кажется ли вам, что настало время начать проповедовать Евангелие среди самих евреев?»
Пастор ответил: «Нет, согласно Библии, сейчас время обращать язычников. Израилю в этом отказано».
Этот ответ едва не заставил даму расплакаться, но она сдержалась и стала ждать более благоприятного случая.
Спустя несколько месяцев она снова обратилась к пастору: «Я хотела бы получить от вас совет. У одного моего родственника был единственный сын. Но он вёл себя так плохо, что его родителям ничего не оставалось, как выгнать его, наконец, из дому. Чтобы иметь утешение в старости, они усыновили мальчика и дали ему всё то, что давали своему сыну, и в конце концов сделали его своим наследником.
Однако известно, что кровь людская не водица и своя рубашка ближе к телу. Они без конца смотрели на портрет своего сына, вспоминали его и ночами, тоскуя о нём, проливали слёзы. Приёмный сын стал со временем дерзким и позволял себе грубить своим приёмным родителям: «Я не хочу, чтобы портрет этого чужака висел здесь, на стене. Как вы смеете упоминать его имя? Я слышать не хочу, как вы о нём горюете!»
На этом месте возмущённый пастор прервал рассказ нашей дамы: «Наглый мальчишка, он недостоин жить в их доме! Они должны выгнать его!»
И тогда дама сказала: «Разве Израиль не истинный сын Отца Небесного? Он был изгнан из дома за то, что ослушался, и мы, другие народы, были усыновлены вместо него. Но он остался в сердце Господа. Небеса тоскуют по нему. Имеем ли мы, ветви дерева, право считать себя важнее ствола и отказывать евреям в спасении?
Пастор признал свой грех и стал основателем Норвежской Миссии Израиля.