Как-то я пришёл на дом к одному раввину, выдающемуся представителю румынского иудаизма. Пришёл рассказать ему, почему считаю Иисуса Мессией. Некогда раввин X совершил обряд моего бракосочетания: по желанию семьи я женился в синагоге. Он уже тогда знал меня как воинствующего атеиста и анархиста. И тем не менее он даже не попытался заговорить со мной о Боге. Он совершил обряд, и на этом всё закончилось.
Теперь же, когда я пришёл к Богу через Иисуса, он был недоволен. Он спросил меня: «Что заставляет тебя верить в Христа?» Я объяснил, что меня поистине потрясло пророчество Исайи, возвестившего приход Мессии за восемьсот лет до явления Иисуса. Когда я прочитал в пятьдесят третьей главе его пророческие слова, я понял, что за несколько веков до рождения Спасителя пророк провидел всю Его жизнь и описал её в деталях для того, чтобы евреи смогли узнать Его, когда Он придёт. Раввин погладил бороду и сказал нам (моя жена тоже при этом присутствовала): «Тебе не следовало читать её. Эта глава для вас запрещена». Впоследствии я удостоверился, что запрет и в самом деле существует. В календарях, издаваемых ортодоксальными еврейскими организациями, где указываются тексты из пророков, предназначенные для чтения вслух во время служб в синагоге (так называемые Haftorahs), сразу после той части Закона Моисеева, которая называется Shophtim, идут главы из Исайи: 51 и 52. А на следующую субботу назначается глава 54. Глава 53 опускается. Пророчество об Иисусе, содержащееся в этой главе, слишком явно. «Дети мои, забудьте об этом!» - убеждал нас раввин. Но я ответил: «Я и хотел бы забыть, но это пророчество просто преследует меня. Какое другое толкование этой части Библии можете вы мне предложить?» Раввин печально покачал головой и отпустил нас, даже не пытаясь дать какое-либо объяснение. Почему, я не знаю.
Прошло несколько лет. В 1940 году во время погрома фашисты убили у него на глазах двух его сыновей. Они стреляли и в него, но не попали. Раввин X сам совершал обряд погребения своих сыновей. Все присутствующие были очень тронуты, когда он возложил руки на оба гроба и начал словами псалма: «Праведен Господь во всех путях Своих и благ во всех делах Своих» (Пс.144:17). Тысячи бухарестских евреев присутствовали на похоронах. Я тоже пришёл, хотя и был изгоем, принявшим христианство. Я стоял в стороне, у входа в часовню. После окончания церемонии, когда раввин уходил, поддерживаемый двумя евреями, он вдруг увидел меня и позвал: «Рихард!». И обнял на глазах у всех присутствующих. Из тысяч евреев он выбрал меня, мне захотел излить своё горе.
С тех пор я встречался с ним несколько раз, и он всегда с большой любовью слушал меня, когда я говорил ему о своей вере. Но я никогда не навязывал ему себя. Человек, который организовал расстрел более ста евреев в Жилавском лесу и приказал повесить около сорока на городской бойне под плакатом со словами: «Кошерное мясо», был священником греческой православной церкви. Да, нелегко еврею обратиться в христианство.
Был ещё один раввин, с которым я говорил об Иисусе в самом начале своего пути в христианстве, когда я ещё сомневался и мучился угрызениями совести. Это был раввин Р., из города Сату Маре. Я встретил его как-то раз в синагоге. Когда, заговорив с ним, я упомянул Спасителя, он сказал: «Если ты готов выслушать меня без возражений в течение получаса, я избавлю тебя от этого заблуждения».
«Я готов слушать тебя не полчаса, а много дней подряд» - ответил я.
Мы пришли ко мне домой и решили читать Новый Завет вместе, чтобы он имел возможность прерывать меня время от времени и указывать на ошибки. Так мы читали вдвоём с восьми часов вечера до часу ночи. Он слушал внимательно и прерывал меня иногда - всегда одними и теми же словами: «Oi, vi shein, oi, vi shein! Dus hob ich nicht gewist» (О, как прекрасно! Как прекрасно! Я этого не знал!). Ни разу он не возразил ни на что ни словом. В ту ночь он остался ночевать в моём доме. На следующий день, уходя, он попросил меня: «Пожалуйста, не говори никому в синагоге о том, что было между нами». Я пообещал, но добавил. «По-моему, для тебя вопрос чести - сказать евреям, что ты считаешь Новый Завет удивительной и прекрасной книгой». Раввин Р. не последовал моему совету. Вскоре он переехал в Черновцы.
Спустя год я поехал повидать его и застал в окружении учеников. Когда я упомянул Иисуса, он стал осыпать Его бранными словами. Во время войны он был убит нацистами.
Услыхав, что я оказался заблудшей овцой, раввин Г., отпрыск известного рода раввинов-чудотворцев, призвал меня к себе. Это был величественный старик, седовласый, с белоснежной бородой и высоким лбом. Лицо его светилось добротой. Он извинился, что заставил меня прийти к нему на дом - не будь он так стар, он пришёл бы ко мне Сам. Он хотел знать, что же так привлекает меня в христианстве. Я коротко рассказал ему о своей греховной жизни и о том чувстве успокоения, которое дало мне сознание, что мои грехи искуплены Спасителем. «Иисус даёт радость и мир моей душе. Я знаю, что Он успокоил души миллионов людей. И я знаю, что Он никогда не делал зла. Так почему же я должен отрекаться от него, скажи мне, Рабби?».