Медля прийти к Лазарю, Христос проявил милость к тем, кто еще не принял Его. Он задержался, чтобы потом, воскресив Лазаря из мертвых, дать Своему непокорному, неверующему народу еще одно свидетельство: Он - подлинно "Воскресение и Жизнь". Он не терял надежды обратить Свой народ - бедных рассеянных овец из дома Израилева. Его сердце разрывалось из-за их нераскаянности. В Своей милости Он решил дать им еще одно свидетельство: Он Тот единственный Созидатель, Который может явить свет жизни и бессмертия. Нужно было такое свидетельство, которое священники никак не могли бы истолковать превратно. Вот почему Он не сразу отправился в Вифанию. Это заключительное/чудо, воскрешение Лазаря, должно было поставить Божью печать на Его труды и на Его заверения о Своей Божественности.
По пути в Вифанию Иисус, как обычно, служил больным и нуждающимся. Приблизившись к городу. Он послал к сестрам вестника сообщить о Своем прибытии и не сразу пошел к их дому, а остановился в уединенном месте у дороги. Пышные, показные похороны, которые устраивали иудеи своим близким, претили Христу. До Него доносились причитания наемных плакальщиц, и Он не хотел встретиться с сестрами в этой суете. Среди скорбящих были друзья Марфы и Марии, были их родственники, кое-кто из них занимал ответственное положение в Иерусалиме. Были тут и самые ожесточенные враги Христа. Христос знал их намерения и поэтому не сразу открылся всем.
Весть о Нем была передана Марфе так, что больше никто не услышал этого. Даже Мария, охваченная глубокой скорбью, не услышала ни слова. Марфа же сразу встала и вышла навстречу Господа'. Мария же, думая, что сестра пошла к месту захоронения Лазаря, безмолвно сидела, погрузившись в печаль.
Марфа спешила навстречу Иисусу, а в ее сердце боролись противоречивые чувства. На Его выразительном лице она прочитала прежнюю нежность и любовь. Она, как и раньше, доверяла Ему, но мысли ее занимал брат, которого Иисус тоже любил. С горечью, мучившей сердце, оттого что Христос не пришел раньше, и одновременно с надеждой на Его утешение она сказала: "Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой". Сестры то и дело повторяли эти слова среди шума и воплей плакальщиц.
С человеческим и Божественным состраданием Иисус взглянул на ее печальное, иссушенное заботой лицо. Марфа не желала вспоминать прошлое. Она все выразила трогательными словами: "Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой". Но, видя Его лицо, исполненное любви, она добавила: "Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог".
Иисус укрепил ее веру, говоря: "Воскреснет брат твой". Его ответ не был рассчитан на то, чтобы вызвать надежду на немедленное воскресение. Он обратил мысли Марфы не к теперешнему воскресению ее брата, а к воскресению праведных. Он хотел, чтобы в воскресении Лазаря она увидела залог воскресения всех умерших праведников и подтверждение того, что это будет совершено властью Спасителя.
Марфа ответила: "Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день".
По-прежнему желая дать верное направление ее мыслям, Иисус произнес: "Я есмь воскресение и жизнь!" Христос обладает жизнью -самобытной, незаимствованной, изначальной. "Имеющий Сына (Божия) имеет жизнь" (1 Ин. 5:12). Божественность Христа - это гарантия вечной жизни верующего в Него. "Верующий в Меня, - сказал Иисус, - если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?" В этих словах Христос имел в виду время Своего Второго пришествия. Тогда умершие праведники восстанут нетленными, а живые праведники будут взяты на небо, не увидев смерти. Чудо, которое готов был совершить Христос, воскресив Лазаря из мертвых, должно было знаменовать воскрешение всех умерших праведников. Своим словом и делами Он заявил, что является Творцом воскресения. Тот, Кто Сам должен бьш скоро умереть на кресте, сейчас стоял, имея ключи жизни и смерти. Победитель над смертью утверждал Свое право и власть наделять вечной жизнью.
На слова Спасителя: "Веришь ли сему?" - Марфа отметила: "Так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир". Она не понимала всего смысла слов, сказанных Христом, ко выразила свою веру в Его Божественность и свою уверенность: Он способен совершить все, что Ему угодно.
"Сказав это, пошла и позвала тайно Марию, сестру свою, говоря: Учитель здесь и зовет тебя". Она постаралась сообщить это как можно незаметнее, потому что священника и старейшины готовы были схватить Иисуса при малейшей возможности. Вопли плакальщиц заглушили ее слова.
Услышав эту весть, Мария поспешно встала и с просветленным лицом вышла из дому. Плакальщицы, думая, что она пошла плакать ко гробу Лазаря, последовали за ней. Придя туда, где ожидал ее Иисус, она склонилась к Его ногам и проговорила дрожащими устами: "Господа! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой". Ей было тяжело слышать вопли плачущих, она хотела наедине поговорить с Иисусом. И зная о ревности и зависти ко Христу, таившихся в сердцах некоторых присутствующих, она не стала открыто выражать свое горе.
"Иисус, когда увидел, ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился". Он читал в сердцах всех собравшихся. Он видел, что многие выражали свою печаль притворно. Иисус знал, что вскоре некоторые из собравшихся, теперь лицемерно горевавших, начнут замышлять убийство не только могущественного Чудотворца, но и того, кто будет сейчас воскрешен из мертвых. Христос мог бы сорвать с них маску напускной скорби, но Он сдержал Свое праведное возмущение. Слова, которые Он мог по всей справедливости произнести. Он не высказал ради той, которая со скорбью склонилась перед Ним, искренне веря в Него.
"Где вы положили его?" - спросил Он. "Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри". Они вместе прошли ко гробу. Это была печальная картина. Лазаря очень любили, его осиротевшие сестры плакали о нем, не скрывая горя, к ним присоединились друзья. Видя, как скорбящие друзья плачут по умершему, в то время как Спаситель мира стоит рядом, "Иисус прослезился", тронутый человеческим горем. Хотя Он был Сын Божий, но Он принял на себя человеческую природу и откликнулся на безутешную людскую скорбь. В Его участливом и чутком сердце всегда пробуждается сочувствие к страдающим. Он плачет с плачущими и радуется с радующимися.
Но Иисус плакал не только из человеческого сочувствия к Марии и Марфе. В Его слезах была скорбь, превосходящая скорби людей настолько, насколько небо выше земли. Христос плакал не о Лазаре, ибо Он уже собирался вызвать его из могилы. Он плакал потому, что многие из сокрушающихся о Лазаре вскоре будут замышлять убиение Того, Кто был Воскресением и Жизнью. Но неверующие иудеи не способны были понять, чем вызваны Его слезы. Кое-кто, не видя никаких других причин для слез, кроме внешних обстоятельств, расчувствовавшись, говорил: "Смотри, как Он любил его". Другие, стараясь заронить семя неверия в сердца присутствующих, сказали с насмешкой: "Не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?" Если Христос имел силу спасти Лазаря, то почему Он позволил ему умереть?
Проницательный взор Христа видел враждебность фарисеев и саддукеев. Он знал, что они замышляют убить Его. Он знал, что некоторые из тех, кто выказывает такое сочувствие, скоро захлопнет перед собой дверь надежды и закроет для себя ворота Божьего Града. Близилось Его унижение и распятие, которое приведет к разрушению Иерусалима, когда никто не станет оплакивать умерших. Перед Ним ясно предстала картина возмездия, настигающего Иерусалим. Он видел Иерусалим, осажденный римскими легионами. Он знал, что многие из плачущих сейчас о Лазаре погибнут во время осады города, и погибнут навсегда, не имея надежды на воскресение.
Христос плакал не только из-за того, что разворачивалось перед Его глазами. Его тяготило горе всех веков. Он видел ужасающие последствия нарушения Божьего закона. Он видел, что история мира, начиная от смерти Авеля, - это непрерывная борьба между добром и злом. Глядя в будущее. Он снова видел страдания и скорбь, слезы и смерть, которые суждены человечеству. Его сердце пронизывала боль людей всех веков и всех стран. Горе падшего рода человеческого тяготило Его душу, глаза наполнились слезами, потому что Он жаждал облегчить участь всех.