Признаюсь: меня смяло и потрясло количество и качество доказательств того, что Иисус — Единородный Сын Божий. В то памятное мне воскресенье, сидя за письменным столом, я изумленно и недоверчиво качал головой. Я не раз видел, как подсудимых прямо из зала суда отправляли в камеру смертников на основе куда менее убедительных доказательств! Совокупность фактов и сведений упорно подталкивала меня к выводу, который мне не слишком-то хотелось делать.
Честно говоря, мне гораздо удобнее было считать, что поклонение Иисусу — следствие мифотворчества, обожествление мудреца, которого благонамеренные, но заблуждающиеся постепенно возвысили до Сына Божьего. Такой вывод был вполне безопасен: в конце концов, что мне до какого-то бродячего проповедника, возвещавшего две тысячи лет назад конец света, — и что ему до меня? Я приступал к «следствию», рассчитывая, что приду именно к такому выводу, а в итоге пришел к диаметрально противоположному.
Последней каплей, переполнившей чашу моего неверия, стало знаменитое исследование А. Н. Шервин-Уайта, замечательного оксфордского историка, специалиста по античности (на него ссылался Уильям Лейн Крейг). Шервин–Уайт тщательно рассчитал скорость, с какой в античные времена факты обрастали легендами, и пришел к такому заключению: для того, чтобы легенды полностью вытеснили историческую правду, не хватило бы даже двух полных поколений[134].
Вернемся к нашему следствию — «делу об Иисусе». С высоты минувших веков мы видим, что весть о Его опустевшей гробнице, свидетельства тех, кто видел Его воскресшим, и убежденность в Его божественности возникли практически мгновенно.
Символ веры из пятнадцатой главы 1-го послания к Коринфянам, где утверждается, что Иисус умер за наши грехи, и перечисляются Его многочисленные явления после Воскресения, сложился буквально через два года после Распятия. А рассказ евангелиста Марка о пустой гробнице основан на материале, возникшем вообще через два года после описываемых событий!
Евангелия, повествующие об учении, чудесах и Воскресении Иисуса, были созданы еще при жизни Его современников. Если бы описанные там факты были приукрашены или фальсифицированы, наверняка нашлось бы множество добровольцев, которые не без злорадства вывели бы авторов на чистую воду. Божественную природу Иисуса подтверждают и самые ранние христианские гимны.
Бломберг подытожил все это следующим образом: «В первые два года после смерти Иисуса Его многочисленные последователи сформулировали учение об искуплении; они были убеждены, что Он восстал из мертвых, воскреснув во плоти; они считали Его Богом; и они не сомневались, что в Ветхом Завете содержатся подтверждения всему, во что они верят»[135].
А вот вывод Уильяма Лейна Крейга: «Подсчитав, сколько нужно времени, чтобы евангельские события обросли легендами, мы перенесемся во II век от Рождества Христова — как раз в тот период, когда возникли апокрифические евангелия. Это и есть те самые легенды, которые так нужны критикам»[136].
Мифы об Иисусе, способные затмить историческую истину, просто не успели бы сложиться — особенно если учесть, что еще были живы люди, знавшие Его лично.
В 1844 году немецкий богослов Мюллер бросил скептикам вызов — предложил привести хотя бы один исторический пример столь стремительного мифотворчества. Ответом его — да и наших с вами — современников стало выразительное молчание[137].
В тот день, 8 ноября 1981 года, я понял, что свидетельства истории отмели последнее и самое существенное мое возражение. Я осознал, что побит собственным оружием, — и усмехнулся этому. В ходе следствия, под лавиной свидетельств «в пользу» Христа, я обнаружил потрясающий парадокс: теперь, чтобы остаться атеистом, мне нужно приложить куда больше усилий, чем чтобы уверовать в Иисуса из Назарета!
Помните историю Джеймса Диксона? Все свидетельства указывали на то, что он виновен в вооруженном нападении на сержанта чикагской полиции. Диксон даже признал свою вину!
Однако в ходе более тщательного расследования внезапно открылось, что тем же свидетельствам гораздо точнее соответствует иной сценарий, а именно: Диксон невиновен, сержант полиции «подставил» его! Джеймса Диксона освободили, а перед судом предстал настоящий преступник — тот самый сержант. Завершая наше с вами «следствие по делу Христа», я хочу вернуться к двум важнейшим урокам, которые вынес из дела Диксона.
Во-первых, вся ли необходимая информация была собрана?
134
А. N. Sherwin-White, Roman Society and Roman Law in the New Testament (Oxford: Clarendon Press, 1963), 188-91.
135
Biomberg, “Where Do We Start Studying Jesus?” in Wilkins and Moreland, Jesus under Fire, 43, курсив мой.
137
Julius Muller, The Theory of Myths, in Its Application to the Gospel History, Examined and Confuted (London: John Chapman, 1844), 26, цит. no: Craig, The Son Rises, 101.