— Тут вы правы, — ответил Бломберг. — Но богословие обязано опираться на точные исторические факты. Кроме того, есть и важные косвенные доказательства, которыми мы никак не можем пренебречь. Обратите внимание на тон Евангелий: взвешенные и здравые утверждения, точность второстепенных деталей, тщательность и скрупулезность. В Евангелиях вы не найдете ни претенциозных заявлений, рассчитанных на внешний эффект, ни откровенного мифотворчества, свойственного многим другим античным источникам. О чем это нам говорит? — спросил Бломберг и сам ответил: — Все это подводит нас к выводу, что авторы Евангелий твердо намеревались в точности описать то, что происходило на самом деле.
Ответы на возражения
Хорошо. Допустим, цель евангелистов была именно такова — но насколько им удалось к ней приблизиться? Некоторые критики настаивают на следующей — довольно спорной — версии. По их мнению, ранние христиане были уверены, что Иисус вернется на землю еще при их жизни, и ход истории завершится. Поэтому они не считали нужным сохранять на письме свидетельства о Его жизни и учении. И впрямь, зачем это делать, если Он вот-вот явится, и миру придет конец?
— И вот, — сказал я, — годы спустя, когда стало ясно, что явления Иисуса не стоит ждать с минуты на минуту, обнаружилось, что точных сведений о Его пребывании на земле попросту нет. История ничего не сохранила, и евангелистам не на чем основываться. Не так ли обстояло дело?
— На протяжении истории встречались секты и группы, в том числе религиозные, которые так и думали; но к ранним христианам это не относится.
— Это почему же? — не сдавался я. — Чем они так уж отличались от прочих?
— Во-первых, — сказал Бломберг, — я считаю, что исходная посылка несколько преувеличена. На самом деле, из учения Иисуса вытекает, что до конца света должно пройти еще немало времени. Это раз. А во-вторых, даже если некоторые из Его учеников и впрямь верили, что Он вот-вот вернется, нельзя забывать о том, что христианство уходит корнями в иудаизм! На протяжении восьми веков иудеи пытались совместить несовместимое: с одной стороны пророки один за другим возвещали, что день Господень вот-вот грядет; с другой — история Израиля шла своим чередом. И все же последователи пророков записывали и бережно хранили их предсказания. Последователи же Иисуса считали, что Он — больше, чем пророк, поэтому более чем резонно предположить, что они поступали так же.
Это показалось мне убедительным; но у меня в запасе было еще одно возражение, которое я не преминул высказать:
— Говорят, многие ранние христиане утверждали, что Иисус, покинув этот мир физически, продолжает пророчествовать Своей Церкви их устами. Эти пророчества считались столь же надежными и непогрешимыми, сколь и слова Самого Иисуса, сказанные Им в земной жизни. Поэтому ранние христиане не отделяли подлинные слова Иисуса как исторической Личности от более поздних высказываний. В результате в Евангелия вошли как те, так и другие, и мы не в состоянии их различить. Этот вопрос беспокоит многих. Что вы скажете по этому поводу?
— Ну, этот аргумент обоснован гораздо хуже, чем предыдущий, — улыбнулся Бломберг. — А опровержение его содержится непосредственно в Новом Завете. Да, там встречаются ссылки на раннехристианские пророчества, но они всегда четко отделены от слов Самого Господа. Например, в седьмой главе 1-го послания к Коринфянам апостол Павел ясно дает понять, где он приводит услышанное им слово Господне, а где цитирует сказанное Иисусом на земле. В Откровении тоже легко понять, когда — считанные разы! — Иисус Сам обращается к пророку, а когда Иоанн рассказывает о собственных боговдохновенных видениях.
А в четырнадцатой главе 1-го послания к Коринфянам, говоря о критериях истинности пророчеств, Павел отмечает, что церковь обязана сама проверять подлинность пророчеств. Исходя из его иудейcкого воспитания, мы можем с уверенностью предположить, что критерии истинности были, в частности, таковы: исполнилось ли пророчество и совпадает ли оно с тем, что было ранее сказано Господом.
Однако самого главного опровержения в Евангелиях мы не найдем. После Вознесения Иисуса раннюю церковь раздирали разнообразные противоречия — нужно ли христианам обрезание, как регулировать говорение на языках, как сохранить единство между эллинами и иудеями, какова роль женщины в служении, можно ли разводиться с неверующими супругами…