— Но какая от них польза?
— Даже если бы до нас не дошли греческие тексты, мы смогли бы воспроизвести содержание Нового Завета, систематизируя информацию из этих относительно древних переводов. И даже если бы мы не располагали этими переводами, мы все равно сумели бы воссоздать текст по многочисленным цитатам в комментариях, проповедях и письмах ранних Отцов церкви.
Все это звучало впечатляюще, но не вполне убедительно. Чтобы удостовериться в подлинности Нового Завета, мне был нужен более широкий контекст. Например, как обстоит дело с другими известными книгами древности?
— Вы говорите о великом множестве новозаветных манускриптов, — начал я. — Давайте проведем количественное сравнение с другими древними книгами, которые наука признает достоверными. Расскажите мне, к примеру, о работах авторов, писавших во времена Иисуса!
Словно предвидя этот вопрос, Метцгер заглянул в свои записи.
— Возьмем Тацита, римского историка, который написал свои «Анналы» — историю императорского Рима — около 116 г. Первые шесть книг «Анналов» сохранились лишь в одном экземпляре, датируемом примерно 850 годом. Книги с восьмой по шестнадцатую дошли в рукописи XI века. Книги с седьмой по десятую не сохранились. Видите, сколько веков прошло от периода, когда Тацит собирал материал и писал книгу, до создания немногих уцелевших манускриптов! Или, скажем, Иосиф Флавий, историк I века. Мы располагаем девятью греческими манускриптами его «Иудейской войны» — X, XI и XII веков. Еще у нас есть перевод на латынь IV века и древнерусские документы XI — XII веков.
Я был поражен. Оказывается, лишь тончайшая рукописная нить связывает античные труды с современным миром!
— А теперь, для сравнения, — спросил я, — сколько греческих списков Нового Завета сохранилось до наших дней?
— В каталоги занесено более пяти тысяч! — его глаза блеснули, а голос от воодушевления взлетел на октаву.
Подумать только, целая гора — по сравнению с ничтожной кучкой у Тацита и Флавия!
— Насколько это необычно для древности? И кто идет на втором месте? — спросил я.
— Новый Завет в этом смысле не с чем сравнить, — ответил Метцгер. — Следом по количеству письменных свидетельств идет «Илиада» Гомера — своеобразная библия Древней Греции. Она дошла до нас менее чем в 650 греческих списках, зачастую только фрагментами. Самые ранние относятся ко II — III векам. Если вспомнить, что Гомер создал свой эпос около 800 г. до Р. Х., то разрыв получается весьма солидный.
«Солидный» — это было еще мягко сказано; речь шла о тысяче лет! Да, количество письменных свидетельств Нового Завета просто ошеломляет, когда сравниваешь его с другими почтенными античными источниками — книгами, в подлинности которых у ученых нет ни малейших сомнений.
Мое любопытство распалилось до предела, и я попросил Метцгера описать какие-нибудь новозаветные манускрипты.
— Самые древние из них — кусочки папируса. Этот древний прообраз бумаги изготовляли из одноименного растения, росшего в Египте, в мелководье дельты Нила. До нас дошло девяносто девять папирусных фрагментов, каждый из которых содержит от небольшого отрывка до нескольких книг Нового Завета. Самой значительной находкой считаются так называемые «библейские папирусы Честера Битти», обнаруженные в 1930 году. Папирус номер один, который датируется III веком, содержит отрывки из четырех Евангелий и Книги Деяний; папирус номер два, датируемый примерно 200 годом, — большие фрагменты из восьми посланий Апостола Павла и фрагменты Послания к Евреям; папирус номер три, который относят к III веку, — значительную часть Апокалипсиса. Нельзя не упомянуть и о папирусах, которые в свое время приобрел швейцарский библиофил Мартин Бодмер. Самый древний из них, примерно двухсотого года, содержит около двух третей Евангелия от Иоанна. Еще один папирус, с отрывками из Евангелий от Луки и Иоанна, датируется III веком.
Получалось, что временной разрыв между созданием Евангелий и появлением самых ранних манускриптов ничтожно мал. Но какую из дошедших до нас рукописей можно считать самой древней? Насколько близко мы можем подобраться к оригиналам?
— Какой из списков Нового Завета считают самым древним? — спросил я.
— Фрагмент восемнадцатой главы Евангелия от Иоанна, — не задумавшись ни на секунду, ответил Метцгер. — В нем пять стихов, три на одной стороне и два на другом, а размером он примерно шесть на девять сантиметров.